Гийом Мюссо: Ты будешь там?

Северо-восток Камбоджи

Сезон дождей

Сентябрь 2006 года

Вертолет Красного Креста приземлился в условленное время.

Гнездившаяся на высоком плоскогорье деревушка, окруженная лесом, насчитывала около сотни неказистых бревенчатых домиков. Местечко казалось забытым, затерянным во времени и пространстве, слишком далеким от туристических зон Ангкора и Пномпеня. Воздух был влажным, жидкая грязь покрывала землю.

Пилот не стал выключать двигатель. Его задачей было доставить в город группу медицинских работников гуманитарной помощи. При нормальной погоде это было несложно. Но на дворе уже стоял сентябрь, и проливные дожди, не прекращавшиеся ни на минуту, осложняли управление вертолетом. Топлива оставалось немного, только на обратную дорогу.

Если не задерживаться…

Два хирурга, анестезиолог и медсестры выбежали из импровизированного диспансера. За последние недели они посетили несколько крошечных деревень. В этом удаленном уголке мира, полном опасностей, угрожающих человеческой жизни, они лечили больных малярией, СПИДом и туберкулезом, ставили протезы…

По знаку пилота четверо медработников забрались в вертолет. Последний же, мужчина лет шестидесяти, немного отстал, глядя на группу камбоджийцев, окруживших готовую к взлету машину. Он никак не мог решиться сесть в кабину.

— Пора, доктор! — прокричал пилот. — Если мы не вылетим сейчас, вы опоздаете на самолет.

Врач наклонил голову, соглашаясь. Он уже собирался забраться на подножку, когда увидел ребенка на руках у старика. Сколько лет было мальчику? Два годика? От силы три. Его маленькое личико пересекал вертикальный рубец, который расщеплял верхнюю губу. Этот врожденный порок обрекал ребенка на пожизненное питание кашей и супами и исключал для него всякую возможность говорить.

— Поторопитесь, пожалуйста, доктор! — попросила медсестра.

— Мальчика надо оперировать! — ответил он, пытаясь перекричать шум вращающихся над их головами лопастей вертолета.

— У нас нет времени! Дороги размыты дождями, а вертолет сможет прилететь за нами только через несколько дней!

Но врач не двигался с места, не в силах оторвать взгляд от ребенка. Он знал: согласно древним обычаям, родители часто бросали больных детей. А оказавшись в приюте, малыши редко попадали в приемные семьи: кому нужны отстающие в развитии дети?

Медсестра попыталась образумить доктора:

— Послезавтра в Сан-Франциско вас ждут. У вас очень плотный график: операции, конференции и…

— Отправляйтесь без меня, — решительно произнес врач, отходя от вертолета.

— Тогда я тоже остаюсь, — сказала медсестра, спрыгнув на землю.

Ее звали Эмили. Молодая американка работала вместе с доктором в той же больнице.

Пилот вздохнул и покачал головой. Вертолет поднялся в воздух и замер на несколько секунд, перед тем как взять курс на запад.

Врач взял бледного, съежившегося ребенка на руки и в сопровождении медсестры отнес его в диспансер. Попытался отвлечь и успокоить мальчика разговорами, а затем сделал анестезию. Как только ребенок погрузился в сон, доктор с помощью хирургического ножа отсоединил две половинки мягкого нёба и сшил их вместе. То же он проделал и с губами, чтобы мальчик мог нормально улыбаться и говорить.

Закончив операцию, врач вышел на веранду, устланную сухими листьями. Операция была долгой. К тому же он не спал два дня. Доктор почувствовал, как накатила усталость. Он сел, закурил и внимательно осмотрелся. Дождь уже закончился, и в просвет между облаками полился ослепительный поток пурпурно-оранжевого света.

Доктор не жалел, что остался. Каждый год он выезжал на несколько недель в Африку или Азию под эгидой Красного Креста. Эти акты гуманитарной помощи, конечно, отражались на здоровье, но были ему необходимы, так как позволяли вырваться из размеренной и тоскливой жизни заведующего отделением одной из калифорнийских больниц.