Колин Маккалоу - Горькая радость

— Лиам Финакан, — сразу же ответила Ханна.

Старый Том кивнул:

— Да, Чарли, он тот, кто тебе нужен. Мне уже девяносто шесть, и я давно не вхожу в попечительский совет, но могу поклясться: из всех врачей только он сможет помочь тебе. Он опытный патолог, не имеющий частной практики. К тому же протестант из Ольстера, получивший диплом в Лондоне — Корунда заполучила его только потому, что он женился на местной девчонке. Она оказалась потаскушкой, и он с ней развелся. Вообще-то по натуре он убежденный холостяк. Завтра я могу вас познакомить. Тебе нужна машина?

— Мой «паккард» утром прибывает из Сиднея.

— Ты предпочитаешь американские машины? А чем плохи английские?

— Насколько я успел заметить, сэр, вы сами ездите на немецкой. — Лицо Чарлза, столь причудливо сочетавшее привлекательность с уродством, ехидно скривилось. — Я купил ее из-за цвета — она красновато-коричневая, а не черная, как у всех.

— А я думала, что машина может быть только черной! — удивленно заметила Ханна.

— Скажите спасибо Генри Форду.

Чарлз допил свое красное вино и деликатно подавил зевок. Пора спать.

Когда на следующий день Чарлз встретился с Лиамом Финаканом, Китти вряд ли узнала бы его. На нем были молескиновые брюки из тех, что вполне бы сошли для верховой езды, белая рубашка с мягким воротничком, галстук с эмблемой Бейллиола, твидовый пиджак, ботинки с резинками по бокам (но на высоких каблуках!) и широкополая фетровая шляпа. Вот только вальяжная походка никуда не делась, хотя он постарался убавить гонор. Эти неотесанные провинциалы не скрывали насмешек при любом проявлении манерности, особенно у мужчин. У них было свое представление о мужественности, твердое и непреклонное, как закаленная сталь.

Доктору Финакану, прожившему в Корунде восемнадцать лет, понравилось, что Чарлз Бердам выглядит как местный, но без свойственной здешним мужчинам брутальности. Вежливый джентльмен, как любой англичанин из привилегированных слоев. Но вот рубиновое кольцо на левом мизинце показалось ему неуместным. В этой части света подобные украшения считаются признаком женоподобности. Глаза у доктора Бердама были цвета английской военной формы — желтовато-зеленые с медным оттенком, а в его мужской красоте сквозило что-то отталкивающее. Однако Лиам нашел его необычайно приятным: патолог не претендовал на место главного врача и был свободен от предвзятых суждений.

— Прежде чем соглашаться на предложенную мне должность, я бы хотел получить объективную оценку здешних реалий, причем от человека, хорошо знающего все входы и выходы, — заявил Чарлз, когда они встретились с Лиамом в баре «Гранд-отеля». — Мой дед сказал, что вы как раз такой человек, и поэтому я здесь. Что, по вашему мнению, ждет меня на этом посту?

— Полный развал, — без колебаний ответил Лиам. — Фрэнк Кэмпбелл был редким скупердяем, который экономил практически на всем. Единственное, что спасало больницу все эти двадцать пять лет, так это качество медицинских услуг и самоотверженность сестер и сиделок. Но больничному совету нравилась скаредность главного врача — и это просто позор! Его члены гордились тем, что Фрэнк кормит пациентов и персонал на шесть пенсов в день и заставляет сиделок штопать постельное белье. Я как патолог испытывал постоянный дефицит реагентов, химикатов, лабораторной посуды, красителей, оборудования — всего на свете! Приборы было доставать гораздо легче, потому что любой предприимчивый доктор мог расколоть какого-нибудь доброхота, чтобы тот оплатил автоматический микротом или хороший микроскоп. Нет, главной проблемой были бытовые мелочи — от туалетной бумаги до швабр и электрических лампочек. Младенцев здесь пеленали в газеты! А ведь типографская краска ядовита. А все для того, чтобы сэкономить на пеленках и белье, не говоря уж о стирке. А попечительский совет всячески превозносил Фрэнка с его тараканьей суетливостью!

— Им были известны эти детали? Или им давали только цифры?

— Естественно, только цифры. Преподобный Латимер пришел бы в ужас, знай он все детали. Но, с другой стороны, что мешало ему поинтересоваться?

— Люди не любят делать лишних усилий, Лиам.

— Питание здесь ужасное, хотя в Бардо имеется санаторий для выздоравливающих и ферма, которая должна поставлять в больницу молоко, сливки, яйца, ветчину и овощи. Санаторий Фрэнк превратил в платный пансион, а продукты, предназначенные для питания больных, он продавал в местные магазины или перекупщикам. Просто срам! — В голосе Лиама зазвенел металл. — Вот что я вам скажу, Чарли: этот человек заслужил ада, который и не снился Люциферу. Он наживался на болезнях и смерти.