Колин Маккалоу - Горькая радость

— С первым ребенком это бывает, хотя и не на таком большом сроке, — объяснил ей доктор Нед Мэсон. — Возможно, ты немного анемична, поэтому ешь побольше шпината, даже если его не любишь.

— А у меня может быть снова выкидыш? — спросила Китти. — Это случилось так неожиданно, прямо ни с того ни с сего.

— У тебя еще будет куча детей, можешь мне поверить.

Этот же вердикт вынесла обеспокоенная Тафтс. В ее глазах появилось новое выражение — растерянность, граничившая с замешательством. Ну что за напасть! Ведь Китти и так в жизни досталось!

— Нед Мэсон прав. Женщины иногда теряют первого ребенка, — твердо заявила Тафтс. — Отдохни как следует, поешь шпината и попытайся снова. Я гарантирую тебе успех.

— Нед говорит, у меня может быть небольшая фиброма.

— Да у нас у всех что-нибудь да есть, — насмешливо фыркнула Тафтс. — Ты же медсестра с дипломом и должна это знать. Фибромы представляют опасность только в пожилом возрасте.

— Чарли воспринял это философски, — с ноткой осуждения произнесла Китти.

— Чарли тоже убит, гусыня ты этакая. Просто он не показывает виду, чтобы не расстраивать тебя еще больше. Не считай его бессердечным только потому, что он держит себя в руках. Он рыдал у меня на глазах.

— Но почему-то при мне он не рыдал.

— Я могу только преклоняться перед его самообладанием. Вполне естественно, что он скрывал от тебя свои слезы. Он тебя просто оберегал.

— Папа говорит, они с Чарли дали этому существу имя — Генри — и похоронили. Я при этом не присутствовала.

«Этому существу! — возмутилась про себя Тафтс. — Ах, Китти, не слишком ли мы щадили тебя в детстве? Да нет, вроде в меру. Но почему ты такая беспощадная и вечно придираешься к Чарли? Что-то у вас не так, и это явно не его вина».

Оставив Китти в родильном отделении, Тафтс поспешила в кабинет Чарлза Бердама. Мысли ее все еще были заняты Китти. Последнее время сестры виделись довольно редко, но связь между ними не ослабевала, и Тафтс была уверена, что они с Эддой станут для Китти главной опорой в эти нелегкие для нее времена. А эта тень неодобрения, когда она говорила о Чарли! Его выдержка и хладнокровие помми, похоже, сослужили ему дурную службу.

Волновало ее и другое: зачем ее вызвал главный врач? Это явно не связано с Китти. Чарлз был слишком щепетилен, чтобы говорить о жене с ее сестрой в официальной обстановке. Тогда зачем она ему понадобилась?

Чарлз выглядел как человек, для которого все кончено. В какой-то степени так и было: вчера на его глазах гробик с мертворожденным сыном опустили в могилу в присутствии скорбящих теток и дедушки младенца. И Китти еще смеет упрекать его в черствости? Ну и дела!

— Я бы хотел поговорить с тобой о твоей будущей карьере, — сказал Чарлз.

Тафтс удивленно заморгала:

— А что тут говорить? У меня восемь практиканток, в апреле подтянутся еще пять и будет тринадцать, а еще через год, судя по всему, прибудет десяток новых. Это значит, что к 1934 году школа медсестер Корунды заработает в полную силу и прощайте неквалифицированные сиделки! Тут, конечно, сыграла свою роль война и экономическая депрессия — молодых мужчин не хватает, а безработные обычно не женятся. В качестве сестры-инструктора мне скучать не придется.

— Это верно. У тебя будет заместительница, которую ты сама себе подберешь.

— Пока не наберется человек пятьдесят, мне не нужна никакая заместительница — твердо произнесла Тафтс.

— Вот поэтому я и хочу немного перенаправить твою карьеру.

— Перенаправить? — насторожилась Тафтс.

— Твоя преданность больнице делает тебя подходящей кандидатурой, не говоря уже о твоих личных качествах и возможных перспективах.

Тафтс строго посмотрела на Чарлза.

— Звучит настораживающе.

— Ничего подобного. Я не собираюсь портить тебе карьеру, совсем наоборот. Она станет более весомой.

Горестное выражение на лице Чарлза сменилось улыбкой кинозвезды, и Тафтс почувствовала, что перед этим обаянием ей не устоять.

— Несмотря на депрессию, дела у нас в больнице обстоят неплохо, — пошел в атаку Чарлз. — Я знаю, что прежде больницы были местом, где люди просто пережидали, пока Господь решал, забрать их к себе или дать им еще пожить. О настоящем лечении речь практически не шла. Но все меняется, и довольно быстро. В наши дни мы можем активно вмешаться и спасти многих пациентов, которые всего десять лет назад были обречены на смерть. Мы можем делать рентгеновские снимки переломов, удалять кое-какие органы из брюшной полости, да и прямое переливание крови уже не за горами! Я вижу современную больницу как место, где людей не только спасают от смерти, но и сохраняют им здоровье. Уверен, ты думаешь точно так же.