Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

Главная жрица танцевала босиком в своем черно-зеленом наряде, ее бедра, туго обтянутые тканью, совершали медленные, непристойные движения под музыку, льющуюся из проигрывателя. Распущенные волосы Барзелли, густые и темные, падали на ее роскошные обнаженные плечи. Мечтательная улыбка застыла на мягких, полных губах женщины, то ли ведущей своего партнера, шелковая рубашка которого намокла от пота, то ли ведомая им. Джеку казалось, что они танцуют так, отключившись от реальности, совершая от скуки механические движения, возбуждая себя, уже много часов подряд. Смуглые молодые люди в темных костюмах, псаломщики, дьяконы, идолопоклонники, прежние и будущие участники церемоний, зачарованно следили за Барзелли и ее партнером, время от времени совершая медленные путешествия к бару за очередной дозой спиртного. Яркий свет слепил глаза. По периметру комнаты в двух футах от высокого потолка за резной планкой тянулись неоновые лампы.

Повсюду стояли высокие стеклянные вазы с розами; некоторые цветы уже увядали, роняя лепестки. На темно-синих стенах висели три портрета хозяйки дома, нарисованные разными художниками. На одной из картин обнаженная актриса была изображена лежащей на красном ковре с закинутыми за голову руками.

В храме царил беспорядок, словно слугам тут недоплачивали или они распустились, однако все необходимые атрибуты культа были в наличии. Роль алтаря играл, несомненно, длинный белый диван, однако человек, лежавший на нем с бокалом на груди, не был сегодняшней жертвой. Завсегдатай храма, он не испытывал трепета перед священными предметами. Подлинная жертва, догадался Джек, лежала в затененной комнате, вдыхая кислород через трубочку, зафиксированную на щеке пластырем.

Музыка смолкла. Тонарм проигрывателя медленно приподнялся, отошел в сторону и лег на стойку, диск остановился. Танцующие на мгновение замерли, их руки свободно свисали с плеч партнера. Актриса и молодой человек тихонько покачивались, казалось, силы оставили их, и они не могли оторваться друг от друга. Наконец Барзелли что-то сказала по-итальянски, ее кавалер рассмеялся и подошел к стеклянному столику с бутылками, служившему баром. Барзелли резким движением руки откинула назад волосы и приблизилась к Джеку. Остановившись перед ним, она недоброжелательно улыбнулась; упершись рукой в бок, она приняла позу, выдававшую ее крестьянское происхождение.

– Вы не пьете? – спросила она.

– Сейчас воздержусь, – ответил Джек.

– Я полагаю, вы прибыли, чтобы сообщить мне что-то о бедном Морисе.

Ее голос прозвучал враждебно, в нем слышалась неприязнь.

– Отчасти да, – сказал Джек.

– Допрыгался! – возмущенно произнесла она. – По воскресеньям у него нет под рукой актеров, чтобы помыкать ими, так он взялся за лошадей.

Она бросила неприветливый взгляд на Джека, ожидая его ответа.

– Вы не согласны?

– Я об этом не думал, – сказал Джек.

– Ну, – нетерпеливо произнесла Барзелли, – что у вас? Какую страшную тайную весть вы принесли?

Джек обвел взглядом гостиную. Мужчины смотрели на него без любопытства, но все же внимательно.

– Мы можем поговорить наедине? – спросил он. Барзелли пожала плечами.

– Если вы желаете, – промолвила она.

Повернувшись, актриса направилась к закрытой двери, расположенной в дальнем углу комнаты. Джек последовал за женщиной. Барзелли открыла дверь, и они прошли в обеденную залу, где стояли изящные позолоченные стулья и стол из металла и стекла. Еще один портрет Барзелли, на сей раз в черном платье и черной шляпе, висел над сервантом. Причудливой формы стеклянная лампа заливала стол ярким белым светом. Джек закрыл за собой дверь. Барзелли села во главе стола, упершись в него локтями и опустив подбородок на кисти. Джек понял, что под блузкой у актрисы ничего нет, полные груди Барзелли, которым она в значительной мере была обязана своим успехом, просвечивали сквозь тонкую гкань.

– Садитесь, – сказала она, указывая на стул справа от себя. Джек осторожно сел. Стул казался таким хрупким, что Джек испугался, не сломается ли он под ним.

– Итак, – сказала Барзелли, – что нужно несчастному Морису? Я ждала его к ленчу. Долго ждала. Пришла в ярость. К счастью, ко мне заглянули друзья…

Нервным движением плеч она указала на комнату, которую они только что покинули.

– Так что приготовленные блюда не пропали.

Они пьют с часу дня, подумал Джек, неудивительно, что у них такие глаза.

– Наконец в пять часов мне позвонил мистер Фогель, – рассерженным тоном произнесла Барзелли. – До этого никто не счел нужным сообщить исполнительнице главной роли о том, что режиссер при смерти. Подумаешь, экий пустячок.