Ирвин Шоу - Две недели в другом городе

Пусть он поможет тебе. Назови его постановщиком диалогов, или твоим помощником, или как-нибудь еще. Я прочитал его сценарий…

Но ты же сказал ему, что еще не читал его, – сказал Джек, вспомнив их утренний разговор. Делани едва заметно улыбнулся.

Я хотел сначала прощупать парня. Сценарий чересчур хорош для столь молодого человека. Не хотелось сразу захваливать автора. В каждом деле есть свои хитрости, Джек… Брезач произвел на меня сильное впечатление. Он несомненно талантлив. Кино у него в крови. Он тебе пригодится. Используй его… Используй его, подумал Джек. Это приказ.

Слушай, что он говорит. Его мысли нам пригодятся, – тяжело дыша, произнес Делани. – Вероятно, его голова– именно то, что нужно этой картине. Свежий взгляд со стороны.

Я в него поверил. Сам был таким в его возрасте. Возможно, благодаря этому фильму я снова окажусь в седле. Джек, ты обещаешь?…

Шесть недель, подумал Джек. Что я скажу Элен? Джо Моррисону? Что будет с моей жизнью?

– Джек, – повторил Делани, – ты обещаешь? Ты мне нужен… Джек…

– Конечно, – произнес Джек.

Стоя здесь, возле высокой больничной кровати, он вдруг понял, что этот момент, эта жертва, этот отчаянный акт дружбы были с неизбежностью предопределены в Филадельфии тем вечером тридцать седьмого года, когда Делани ворвался в актерскую уборную.

– Ты не оставишь меня, Джек? – умоляющим тоном спросил Делани.

– Нет, я тебя не оставлю, – сказал Джек. – А теперь постарайся уснуть.

– Еще одну минуту.

Делани схватил запястье Джека. Прикосновение его пальцев было легким, нежным, бессильным.

– Еще кое-что…

– Синьор…

Медсестра поднялась на ноги.

– Джек, – скрипучим, торопливым голосом заговорил Делани, – сходи к Кларе. Скажи ей, что она должна прийти сюда. Хотя бы на минуту. Хотя бы для того, чтобы поцеловать меня в лоб. Господи, это она может сделать, правда? После стольких-то лет совместной жизни?

– Синьор Делани, – медсестра приблизилась к постели, кивком головы предложив Джеку покинуть палату, – перестаньте разговаривать.

Пальцы Делани сжали запястье Джека чуть крепче.

– А еще сходи к Барзелли, – прошептал он. – Попроси ее не появляться здесь. Иначе Клара не придет сюда. Ты скажешь ей, Джек?

– Синьор, – громко произнесла женщина, – если вы немедленно не покинете палату, я позову врача.

– Да, я скажу ей, – обещал Джек. – Спокойной ночи. Он вытащил руку из пальцев Делани.

– Она должна понять, – прошептал Делани. – Клара… Он отвернулся. Джек вышел из комнаты.

– Ну, что? – спросил его Тачино.

Итальянец стоял возле двери, и Джеку показалось, что он пытался подслушивать их разговор с Делани.

– В каком он состоянии?

– В хорошем, – ответил Джек. – Даже очень неплохом. Усталость навалилась на него. Глаза болели, ему приходилось напрягать их, чтобы окружающие предметы не расплывались.

– Я уверен, он поправится, – сказал Холт.

Он уже держал шляпу в руках, собираясь уходить.

– Что он сказал? – произнес Тачино. – Он что-нибудь сказал о фильме?

Поколебавшись, Джек решил ничего не говорить. Пока. Он испытывал сильное утомление, и ему еще предстояло выполнить поручения Делани. Тачино подождет до утра.

– Его сознание еще не прояснилось окончательно, – сказал Джек и подумал, что это отчасти правда.

Он взял пальто, висевшее на спинке одного из стульев.

– Мне кажется, нам всем пора спать, – сказал Джек.

Он сделал знак Холту, чтобы американец задержался; два итальянца шагнули в кабину лифта, оставив Холта и Джека одних, жек ознакомил Холта с пожеланиями Делани.

– Не беспокойтесь насчет Тачино, – сказал Холт. – Его я беру на себя.

Он пожал руку Джека и пожелал ему спокойной ночи. Внизу Джек наткнулся на Фогеля, который все же закурил одну из своих сигар.

Ну и денек, – сказал Фогель, когда они, распахнув стеклянную дверь, оказались под моросящим дождем. – Я собираюсь перекусить. Не хотите присоединиться ко мне?

– Спасибо, не могу. Мне надо сделать несколько звонков, – отозвался Джек.

Он уставился в темноту, ища глазами Гвидо и автомобиль. Внезапно вспыхнули фары, и машина подкатила к подъезду.

– Мы сегодня тут славно поработали, – с удовлетворением в голосе сказал Фогель. – Все радиостанции мира передали новость. Никогда в жизни Делани еще не удостаивался такого внимания средств массовой информации. Жаль только, что это случилось в воскресенье. Сегодня нет вечерних газет. Готов поспорить, мы бы попали на первые полосы в пятидесяти городах. Но нельзя требовать, чтобы везло во всем.