Леонид Воробьев - Недометанный стог (рассказы и повести)

А он подстерег их. Белку в глаз… Офицера наповал и ее. Избу запалил и в леса ушел. Наверно, к партизанам. С тех пор и сгинул. Фашист с собаками искал. Где ж его найдешь? Возьми вот и меня… Попробуй найди. Леса у нас славные… А пожарище так чего-то и не зарастает.

Ваня и Летти посмотрели на полыхающий красным прогал. Взглянул туда и лесник.

— Ну а после… Да это вы знаете. Выяснилось, что она разведчицей нашей была. Вот тебе и раз. А ему откуда же? Обелиск вот ей теперь стоит…

Летти и Ваня слушали то, что рассказывал лесник, и все глядели в окно. Она уже слышала эту историю не однажды, а Ваня знал ее с детства. Однако здесь, в доме лесника, рассказанная им, она зазвучала как-то по-иному, чем в селе.

— Вот и выходит, вот и получается, — сказал лесник, вставая, — что жизнь, она тоже как большой лес. Идешь сквозь него и не знаешь, что вон за тем деревом ждет. Только в лесу можно и возвернуться… А в том лесу, — он махнул рукой, — обратного ходу не предвидится…

Вошли в прохладу, чистоту, свежесть. Дождь совсем перестал, но туча не ушла пока, и было сумрачно. На копчике каждой иголочки стоявшей неподалеку сосны висело по миниатюрной капле. «Миллионы капель», — подумал Ваня. Лесник сказал:

— Град где-нито выпал. Холодно. Счастливо вам.

— Спасибо! — сказали они в один голос.

Теперь перед ними была уже не тропа, а широкая просека с наезженной дорогой, после дождя сырой, в лужах. Лесник ушел в противоположную сторону, а Летти прицепила босоножки к книгам и зашлепала но лужам босиком. Ваня шел рядом.

«Странно, — думал он. — Как странно… Вот они мои, знакомые с детства места. Лес наш. Такая тишина. И вдруг война. Фашисты. Смерть. Это здесь-то смерть? В этой тишине и красоте? Неужели? Здесь?! Неужели такое может повториться?»

Он стал воображать себя партизаном, командиром, конечно. И что Летти у него разведчица. Она смогла бы, она, чувствуется, смелая… Он вообразил, как они ходят лесами, совершают боевые операции, живут в землянках. Представлял, воображал и рассмеялся собственным мыслям.

— Ты чего? — спросила Летти.

— Да так, — ответил Ваня. — Сеновал-то закрыть не догадался.

Еще ему подумалось, что для того и служил он и служат еще его товарищи, чтобы здесь, в этих лесах, в его лесах, было всегда так же тихо, свежо, душисто и празднично.

Начали полетывать, попискивать оживившиеся после дождя комары. Летти шлепнула свободной рукой одного, усевшегося на ногу, и сказала, обходя лужу:

— У нас, как в Москве. Только дома пониже да асфальт пожиже…

И без всякого перехода, ни к тому ни к сему, прибавила:

— Убежишь ведь.

— Чего-чего?!

— Убежишь… Саня Дурягин, Миша Чесноков тоже со службы пришли. Погуляли, погуляли, да и долой. Саня в армии специальность получил. Радист. На аэродроме устроился. Мишка в узел связи ушел. Не держатся на селе. А ведь у нас заработки неплохие, — словно уговаривая, докончила она.

Небо очищалось. Чуть различимые прошли два реактивщика, вспахивая небо расплывающейся бороздой. Летти и Ваня встали и смотрели вверх. Летти повторила как-то жалобно:

— Убежишь.

— Да брось ты, — недовольно поморщился Ваня. — Никуда я не убегу, не для того приехал. Мне и в армии на сверхсрочную остаться было можно. Вернулся ведь.

Он подумал о своих друзьях Саньке и Мишке. И тут же ему подумалось, а неплохо бы выстроить такой добротный и чистый дом, как у лесника. Там же, в Кошеле. Да и жить-поживать в нем с этой девчонкой, у которой такое вертлявое имя… Он смутился этих дум и покраснел.

А она все поглядывала на него, словно по выражению его лица могла с определенностью проверить, не обманывает ли он, на самом ли деле хочет и собирается остаться в Горшкове.

— Пошли-ка, — сказал Ваня.

— Ну пошли, — вздохнула она. — Теперь быстро доберемся.

Скоро наметился выход из просеки. Лес на ее конце расходился раструбом, и много света было впереди. И вдруг совсем расчистилось небо, хлынуло солнце. Загорелись мириады капель на ветвях, пошел парок от луж и травы.

Вышли па чистое место. Отсюда было видно далеко: поля, скаты, лесные гривы. Завиднелись отдельные крыши Горшкова. Летти сказала:

— Вот и прошли лес.

— Не сразу-то, — задумчиво произнес Ваня.

— Чего не сразу?

— А помнишь, он про лес говорил? Потопаешь сквозь такой…

Горшково расположилось по двум скатам, сбегавшим к тихой речке, что текла через село. Крыши сейчас были вымыты и блестящи, промытыми выглядели и деревья. По заросшим мелконькой травкой улицам только что сбежали потоки.