Александр Розен - Почти вся жизнь

В соседней комнате продолжали разговаривать, но Владик больше ничего не хотел слушать. Телеграммы, телефоны, снова эти гены, и ни одного слова о том, как больно будет отцу. Похороны, обрядность… Он зарылся головой в подушку. Пусть шепчутся о чем угодно!..

Но они обманывают отца! Сами же говорят, что знали, с утра знали, а отцу не сообщили, и он не будет завтра на похоронах. А ведь это — Владик знал — «последний долг». Когда доктора Вишнякова похоронили, то родители были довольны, что выполнили «последний долг». Мать хвалила речь отца на похоронах и говорила, что она была лучше всех других речей. Таков обычай — говорить речи на похоронах…

Отца обманывают! Он сейчас в Москве, на вокзале, настроение у него хорошее, как всегда, когда он выигрывал дело. Владик знал, что отец ездит в Москву по делам своего учреждения. «Выигрывать дела»— это обязанность главного юрисконсульта. Другие юрисконсульты из других учреждений, случается, проигрывают дела, но отец всегда выигрывает, потому что лучше всех законы знает, за это его так и ценят… Вот он подходит к вагону, ставит чемодан на платформу и предъявляет билет проводнику. В чемодане у него подарки маме и Владику.

Теперь Владик больше не думал о том, почему от него все скрывали. Он думал только о том, что мама и ее подруга обманули отца, нарочно ему ни о чем не сообщили. Мать — слабая женщина, у нее всегда «глаза на мокром месте», она не знала, как ей поступить, хотела посоветоваться. Ведь она так и сказала — «хотела посоветоваться», вот Звонок и посоветовала…

В соседней комнате стали прощаться. Он ждал, что снова услышит страшные слова: смерть, похороны, несчастный случай… Но в соседней комнате говорили о таких пустяках и таким незначительным тоном, что Владик подумал: может быть, произошла ошибка, может быть, он чего-то не понял?

Едва только мама вышла в переднюю проводить подругу, как в ту же минуту Владик отворил дверь. Нужно было немного времени — минута, другая… У Звонка привычка надолго застревать в передней…

Он сразу же увидел газету на круглом столе. Густой красный свет от лампы падал прямо на нее. Теперь быстро! На какой странице это может быть напечатано? И в то же мгновение он увидел черную каемочку:

«С глубоким прискорбием… коллектив пригородной школы-десятилетки… Кости Камышина… в результате несчастного… выражает соболезнование Евгении Петровне Камышиной… Вынос тела в десять часов утра. Долинино. Головинская, 7».

Хлопнула дверь на лестницу. Владик бросил газету на стол и, стараясь не торопиться, на носках вышел из комнаты. Он успел тихонько затворить за собой дверь и снова лечь в постель.

«Вынос тела… с глубоким прискорбием… школа-десятилетка…» — повторял он, чувствуя, как его снова начинает знобить, и напрасно пытаясь согреться под одеялом. — Школа сообщает… Значит, его брат тоже школьник. Только старшеклассник. «Ежик» на девять лет моложе Игоря. Ну, а Костя, тот, наверное, кончает школу, то есть кончал, но не кончил…

Костя Камышин… Фамилия у брата другая. Так, конечно, бывает. Мать не раз говорила, что Владика надо было записать на ее фамилию. Владимир Радунецкий — это звучит красиво, а Владик Сливцов куда хуже, но отец только смеялся и говорил, что фамилий плохих нет и что Пушкин тоже не ахти какая фамилия.

Но сквозь все эти никчемные мысли уже пробивалась одна, очень важная, и вскоре вытеснила все другие: надо действовать! Сколько раз он слышал эти слова от своего отца. «Надо искать выход из положения, а не прятать голову под крыло». Мамин голос: «Активность — это он унаследовал от тебя». Отец (шутливо): «А от тебя чувствительность…»

Как бы поступил отец на моем месте? — спросил себя Владик и ответил не задумываясь: он бы все бросил и поехал в Долинино. Отца нет, мать будет ждать его дома и, следовательно, «исполнить последний долг» может только Владик.

Родители знают, что он уходит на весь день, и не будут о нем беспокоиться, а пионервожатая решит, что он заболел или опоздал, но семеро одного не ждут, все пойдут в поход, и до вечера никто ничего выяснять не станет. А он вернется и признается во всем. И в том, что подслушал разговор, и в том, что тайком прочел газету. Отец будет на его стороне и, как взрослому, пожмет ему руку. Мама, конечно, поплачет, но скажет, что ее сбила Зизи. А в отряде он объявит, что хоронил брата, и все ему посочувствуют.

Как только он принял решение, ему стало легче. Действовать! Он сосчитал свои деньги. Вместе с копилкой — семнадцать рублей! Билет в Долинино два семьдесят и обратно — пять сорок, и автобус в оба конца рубль шестьдесят. Семь рублей. Десять остается. На эти деньги он купит цветы. Так полагается. Когда умер доктор Вишняков, родители купили большой букет и сделали красивую надпись: «От В. Сливцова и Н. Радунецкой». Владик тоже купит цветы и скажет: «Это за отца и за меня».