Исаак Гольдберг - Жизнь начинается сегодня

Не поддаваясь на насмешку, Влас сдержанно сказал:

— Сам учусь. Мое обученье — ухо да глаз. Примечаю самостоятельно и в понятие вхожу. Вот в этом деле я так понимают: орудуют лихие люди, мешают работать. И что им надо?

Некипелов рванул себя за отросшую бороду и сверкнул глазами на Власа:

— Представляешься ты али в самом деле этакий ты агнец, прости боже?

— Мне что представляться? Я как понимаю, так и говорю.

В это время они подошли к постоялому двору. Молча прошел Влас за Некипеловым по грязному двору.

И опять, как несколько недель назад, угнездились они на постоялом дворе в задней, укромной комнатке. И снова, как тогда, на столе появились поллитровка, хлеб и огурцы. Но когда Некипелов разлил водку по стаканам, Влас отрицательно покачал головой:

— Не стану, Никанор Степаныч, пить. Не неволь!

— Немножко-то можно! Ну, а ежли душа не примает, не стану неволить. Не пей. — Некипелов поднял свой стакан, поглядел на него на свет и, сморщившись, отпил из него больше половины. Затем понюхал хлебную корку, стряхнул с бороды крошки и вздохнул:

— Лихие, сказываешь, люди там, на постройке твоей, орудуют? Так ты, Влас Егорыч, понимаешь?.. А я тебе честно скажу: плохое твое понимание! Супротивное совести и душе твое понимание!.. Не лихие люди, не злодеи, а, может, мученики, друг мой, в этом деле на распятие, на растерзание идут... Слыхал... — Некипелов потянулся к Власу и понизил голос, — слыхал, до чего дошло: с церквей колокола сымают, священнослужителей в подвалы садют, последние храмы божии закрывают!... И идет укрепление царства антихристова! И ежли безропотно поддаваться, так и впрямь антихрист одолеет!.. Вот... Вот я тебе оногдысь сказывал про понимающих людей, про таких, кои разные науки произошли. Противятся они нонешней всей этой чертопляске, прости господи! не поддаются!

— Не поддаются? — настороженно переспросил Влас.

— Ни в коем разе! — жарко подтвердил Некипелов. — Стоят крепко! Уповают, что в концы-концах изничтожится вся эта держава!.. И заметь, Влас Егорыч, не только уповают, а и действуют! Понимаешь, — действуют!

— Действуют?! — как эхо отозвался Влас. — Кто такие и по какому смыслу?

— Кто такие? Чудак! Люди разные. Не хуже, дружище, нас с тобой... Да не только здесь, у нас в Рассее, а сама заграница, иностранных держав первые люди!

— Действуют... — повторил Влас, устремив взгляд на поблескивающую бутылку, точно увидал там, внутри нее, что-то неуловимое, но такое знакомое.

Некипелов схватил свой стакан, поднес его к губам, но не отпил и сразу же поставил обратно на стол.

— Всего мира христьяне... Понимаешь, не как-нибудь, а всего мира! И имеются и здесь, вокругом... Ежли смотреть по-просту, без науки и соображенья, так выходит все шито-крыто, выходит, что крепка, мол ихняя держава, а по сути, Влас Егорыч, по сути — крепости в ей некорыстно. Не устоит! — Некипелов раздул ноздри и задрал голову кверху, и, когда задрал ее, то желтый кадык на его шее выпятился и стал упругим.

— Не устоят! — стукнул он крепко сжатым кулаком по столу. — Истинный бог, не устоят!..

Влас медленно поднялся на ноги. У Власа были хмуро сдвинуты брови. У Власа голос звучал холодом и неприязнью.

— Ты пошто, Никанор Степаныч, мне об этаком толкуешь? — в упор спросил он Некипелова. — Куда ты гнешь? Об державах иностранных ты к чему разговор ведешь? Я, што ли, не знаю об державах иностранных? Забыл ты разве, что я в партизанах был? Забыл?.. А мне памятно это. Я видывал, брат, всякое... Чехов перевидал я, румынов, поляков! Наводили они порядки на нашу землю! Еще и посейчас плачет она от ихних тех порядков!.. Ты мне не тычь в глаза державами иностранными! Не тычь! На кой чорт они тогды сунулись в наши дела? Рвать себе добро наше захотели!.. Когды чехи уходили но домам, мало они добра всякого нашего ухватили? мало они пограбили землю нашу?.. То-то! Для ради грабежу и помочи старому режиму сунулись они не в собственные свои дела. Для ради прямого разбою!..

Широко раскрыв глаза, Некипелов оторопело и тревожно следил за Власом. Глухая, беспомощная злоба охватила Некипелова. Он наклонил голову, шумно выдохнул воздух, как бы отдуваясь от чего-то опаляющего, и яростным, свирепым шопотом перебил Власа:

— По причине освобожденья! Помогать русским людям они приходили! Порушенную жизнь старались нам подладить!..

— Порушенную жизнь?! — вскипел еще сильнее Влас. — Помогать?! Вот мы им тогды за эту помочь сволочную ихнюю показали!.. Я, брат, по тайге ходил с дружками, с партизанами! Я грудь подставлял под пулеметы этих помогателей да освободителей! Я, ты думаешь, зря кровь свою проливать тогды в тайгу уходил!