Семен Бытовой - Десять тысяч лет

— Не думаю. Господин Шан известный купец, и вряд ли он будет заниматься такими пустяками.

— Пустяки! — засмеялся сосед. — Опиекурильни так набиты народом, что негде иглу проткнуть, а чайные дома посещают самураи.

Эти слова встревожили Мао Цина.

— Правда, японцев осталось в городе не так уж много. Всё куда-то идут и идут.

— Откуда тебе это известно? — осторожно спросил Мао Цин.

— Рогульщик Гу Ан-фа знает все. Посиди денек на пристани, и ты тоже кое-что поймешь. А я, добрый старик, бываю там ежедневно. Недаром сняты патрули у городских ворот. Видимо, нужны солдаты на более важные дела... Зато с каждым ночлегом здесь все больше бедняков. — И, сказав это, рогульщик растянулся на ступеньке и сразу захрапел.

Едва стало светать, Мао Цин, попрощавшись с рогульщиком, отправился по своим делам. Он пересек улицу Семи богов и очутился в узком длинном переулке, где едва расходились встречные рикши. Мао Цину стали попадаться разносчики зелени. Они несли на коротких бамбуковых палках огромные корзины с салатом, морковью, помидорами, зеленым луком, и как ни велика была ноша, они не гнулись под ней, а шагали быстро, почти бежали. Громкими восклицаниями, произносимыми нараспев, они расхваливали свой товар перед заспанными хозяйками, которые понемногу стали выходить из своих домов.

Особенно шумно было на базарной площади, куда вывел его этот узкий переулок. Несмотря на ранний час, здесь уже было много народу. Больше всего было людей у съестных палаток, где продавались маринованные трепанги, морская капуста, пресные лепешки.

Мао Цин тоже непрочь был съесть пару лепешек, но решил сначала побродить по базару. Внимание его привлекли ряды с шерстяными и шелковыми тканями. Старик собрался прицениться к ним, узнать, во что может обойтись синий шерстяной халат на подкладке, какие, он заметил, носят многие старики в городе. Он, конечно, знал, что его денег никак не хватит даже на простую дабу, но, раз все это перед глазами, можно полюбопытствовать. И пока старик пробирался к лавкам, к нему пристали не менее десяти бродячих торговцев с простыми бумажными тканями. Они высоко подбрасывали медные аршины, на лету схватывая их, и так быстро вертели ими перед глазами Мао Цина, что он вынужден был остановиться.

На краю базарной площади Мао Цин обратил внимание на толпу людей, плотно обступивших двух мальчуганов, игравших разноцветными костяными палочками. Люди вокруг них были очень возбуждены, кричали, хлопали себя по животам, приседали на корточки, толкали друг друга... Здесь, как понял старик, шла игра на деньги. И когда он приблизился к игрокам, они расступились перед ним, приглашая и его принять участие в игре. Но Мао Цин, не останавливаясь, пошел дальше.

Солнце уже высоко поднялось над городом, когда он возвратился на улицу Семи богов. Старик принялся рассматривать прохожих. Один толстый, в синем халате мужчина был так похож на господина Шана, что Мао Цин пустился за ним вслед, но тут его чуть не сбил рикша, бежавший у края улицы. Рикша вез японского офицера и поэтому торопился.

— Боги мои! Не сын ли это старого господина Хориоки! — чуть не воскликнул старик, устремив свой взгляд на офицера, важно восседавшего в легкой плетеной колясочке. — Кого только не встретишь в городе!

Он подошел к большому деревянному дому с глинобитным фундаментом, с пятью резными окнами и красивым крыльцом. Мао Цин приблизился к решетчатому забору, которым были огорожены дом и прилегающий к нему большой двор. Он обратил внимание на дорожки, аккуратно пересекавшие двор, на большие цветочные клумбы в центре его, на скамейки, расставленные под пятнистыми фанерными грибками. И вдруг сердце его заколотилось так часто, так сильно, что старик почувствовал себя очень плохо. Он вытер капельки пота, выступившие на лбу, прислонился к забору. Мао Цин стоял перед домом господина Шана. Все еще не веря своим глазам, старик стал припоминать, как выглядел двор семь лет тому назад, когда он привел к купцу свою единственную дочь. Мао Цин не помнит, чтобы стояли скамейки, грибки, чтобы было на дворе столько цветочных клумб. Не было над крыльцом и фонарей, обтянутых розовым шелком.

— Значит, прав рогульщик Гу Ан-фа, — подумал старик, — господин Шан скупал девушек в нашем уезде для устройства чайного дома. Это ли хорошие руки, в которые он отдал мою Мейлин?

Ему захотелось вбежать на крыльцо, сорвать фонари, растоптать их ногами, но внутренний голос остановил его.