Нинель Громыко - Комсомольский комитет

— Отчего?

— Не павловская… чемоданов с собой не привезла: ты же знаешь мамашу!

— И ты? — быстро, вскинувшись, спросил Игорь.

— Ну, я! — даже с достоинством, но невесело возразил Павел. — Оттого я в Павловске и жить не стал. В Озерную мать не любит ездить. Может быть, от этого у меня все время и настроение плохое. Это правда, что я не пытался работать над собой. Хотя я обязан это делать, ведь я воспитываю людей… А тут еще дома вышли неприятности. Денег мало: Галина сейчас не работает, пока ребенок маленький.

Соболев еще несколько дней провел на заводе. Он вместе с Куренковым собирал цеховых секретарей, помогал молодежи создавать комсомольские контрольные посты.

Перед отъездом Соболев договорился с Русаковым, и тот выделил комсоргу завода из директорского фонда материальную помощь — тысячу рублей.

Четыре пожилые учительницы остановились возле колонки с водой. Две из них работали, две недавно вышли на пенсию. И разговор, как всегда, когда встречаются пожилые женщины, зашел о детях. Детей они растили в войну, это было очень тяжело.

Среди них была и Наталья Петровна Соболева. Она пришла за водой с двумя бидончиками, потому что врачи запрещали ей поднимать тяжести. И глаза ее, после того как на фронте погиб муж, улыбались редко. Но она с интересом слушала, о чем говорили ее бывшие коллеги. У Оксаны Волоконцевой сын был уже инженер и работал на одном из производств города. У Надежды Липочкиной сын уехал учиться в театральную студию, в Москву, и, кажется, собирался жениться.

А у нее, Натальи Петровны, низенькой, одетой в тщательно вычищенное пальто женщины, с лицом в морщинках, но все-таки моложавым, сына недавно выбрали секретарем горкома комсомола. Наталья Петровна знала, какая это большая, удивительно ответственная работа, но по скромности не сказала об этом.

Стоял золотой и мягкий сентябрь.

Поздняя осень опустилась над городом, ясная, прозрачная и бездумная. Лишь иногда по асфальтовым тротуарам, по зеленым, красным, серым крышам, в палисадниках и садах вихрями проносился ветер, высоко поднимая облетающие тополевые листья. На клумбах в скверах поникли от первых заморозков цветы. В парках игольчатая листва лиственниц стала желтой и нежной, как цыплячий пух. Рабочие и служащие, возвращаясь домой, любили посидеть в сквере, поговорить.

А лучше всего было в лесу. Он словно посветлел, наполненный особенным осенним, колеблющимся светом, только сосновый бор, влево от прибрежных ветел, стоял темно-зеленой курчавой стеной, и стволы виднелись в нем светло-коричневыми прожилками.

Павловск — деревянный городок. Но в нем почти сто тысяч жителей, потому что стоит он на большой железнодорожной магистрали, недалеко от Уральского хребта. На многих улицах тротуары еще песчаные, на них кое-где даже пробивается трава, и дома одноэтажные, но все дома на красивых, высоких, беленых кирпичных фундаментах, а улицы щедро поросли тополями. В городе десятки предприятий, много учреждений и разных учебных заведений. Среди комсомольцев — токари и фрезеровщики, мельники и кирпичники, кабельщики, хлебопеки, актеры, студенты, учителя и врачи, служащие. Девяносто семь комсомольских организаций!

Соболев был полон впечатлениями от первых дней работы в горкоме. Особенно после поездки в Озерную. Новые мысли, множество вопросов — все это нахлынуло, захватило, но не испугало. Игорь не думал сейчас о том, хватит ли ему сил, уменья стать настоящим вожаком молодежи. Было лишь желание поглубже влезть во все дела, взбудоражить, поднять всех. Поэтому Игорь и заявил Лучниковой, что еще несколько дней будет ездить по организациям. И действительно, дней десять никто Соболева в горкоме не видел. Всеми текущими делами занималась Лучникова.

Когда же, наконец, Соболев появился в горкоме, Лучникова осторожно спросила:

— Ну, как ваши экскурсии, Игорь Александрович?

Игорь вдруг встал из-за стола и негромко, легко рассмеялся.

— Никак не пойму, откуда в горкоме такие отношения, точно и не молодежь у нас. Зовите меня просто Игорем. Не возражаете, Лена?

— Нет, конечно, — немножко оторопев, согласилась Лучникова.

— Ну вот и хорошо. И всем скажите.

Лена вдруг негромко, но легко рассмеялась. Смех у нее был звонкий, приятный.

— Скажу. Это правильно… Это, знаете, Игорь, в погоне за авторитетом. Настоящего авторитета не хватает, так мы его величанием стараемся нагнать.