Владимир Степаненко - Майские ласточки

— Знаю.

— Трясучий режим, — подтвердил Вась-Вась и выразительно показал глазами на приборы.

Олег Белов крепче сжал зубы. За спиной он чувствовал напряженный взгляд бортмеханика, сбоку видел испуганное лицо второго пилота.

Вертолет раскачивался все сильней и сильней. Еще один резкий порыв ветра, и Ми-8 опрокинется на спину. Вспомнилось свое родное Черное море, походы на шлюпках. Надо идти на волну. Ставить лодку боком нельзя, опрокинет. Но как в воздухе ему отыскать гребень? Какой гребень? Что за чушь! Надо отдать приказание, и бортмеханик сбросит груз. Но против такого решения восставало его сознание: превентор ждали на буровой. Кочин верил в экипаж, умолял: «Белов, у меня зарез на буровой, выручай!» Снизил машину к земле. Ветер не сдавался, заваливал траву и гибкие ветки кустарников.

Бортмеханик положил горячую руку на плечо командира вертолета, ожидая приказания.

Олег Белов старался представить, как на его месте поступил бы командир эскадрильи Ачкасов. Хотел спросить у бортмеханика, но язык словно прилип к гортани. Закинул руку на плечо и пожал пальцы Вась-Васю. «Приказ бортмеханика понял, но хочу еще немного пройти. Может быть все обойдется!»

Вась-Вась еще крепче сжал пальцами плечо.

— Не могу, — с трудом выдавил Олег Белов, словно извинялся в своей слабости, чувствуя каждой клеткой тела страшные удары ветра. Машина вздрагивала, жалобно стонали шпангоуты и все крепления. — Не могу!

— Березкин настаивает. Надо швырнуть превентор! — передал по СПУ Касьян Горохов. — Гробанемся!

— Без превентора не пустят на буровую.

— Везем любимого. Ни бросить, ни расстаться до гробовой доски, — недовольно сказал второй пилот. Его бледное лицо немного порозовело, и даже голос звучал уже увереннее без дрожи.

— Да, верность превентору до гроба, — сказал Олег Белов. — Сколько нам топать еще на трясучем режиме?

С ливневыми дождями он успел познакомиться, пришлось испытать силу ветра. Какие бывают ветры? Шквальный, пожалуй, этот. Есть ураганный. Наверное, встреча с ним еще впереди!

— Командир, осталось двадцать пять километров. Двадцать пять километров на трясучем режиме.

— Спасибо! — Олег Белов чувствовал, что вспотел. К ладоням приклеились кожаные перчатки. По-прежнему он ощущал за спиной напряженный взгляд бортмеханика. При резких и сильных ударах ветра Вась-Вась сжимал пальцами плечо. И неожиданно он запел, не слыша собственного голоса:

— «Умирать нам рановато, ждут нас дома большие дела!» Касьян, три нос по ходу. Здорово помогает. Инструктор в училище так говорил!

— Тру, не помогает! — Сильнее надо!

— Буровая! — наклоняясь к уху командира вертолета, закричал Вась-Вась и сильно сдавил пальцами плечо. — Хлопцы, буровая!

Олег Белов увидел буровую вышку. Она стояла крепко, упираясь стойками в землю. Он встречал буровые, и эта новая ничем не отличалась от первой на Р-23, но после пережитого полета, который еще не кончился, показалась ему удивительно красивой и особенно желанной. По развевающемуся красному флажку определил направление ветра. Осторожно направил вертолет к земле. Сейчас он не выпускал из глаз маленькое круглое зеркало, то теряя раскачивающуюся тяжелую тумбу, то снова ее ловя. Ему стоило огромного напряжения удержать машину в вертикальном положении.

Стальной кряж чиркнул по земле, оставляя глубокую царапину.

— Кладем груз! — облегченно сказал Олег Белов.

Освобожденный от троса, превентор ткнулся в болотистую почву, пробил ее до вечной мерзлоты, выкрашивая лед, разбрызгивая во все стороны жидкую грязь.

Командир с облегчением оторвал легкую машину от земли, чувствуя, как по-другому, согласованно, запели турбины и легко завертелся огромный винт. Без напоминания знал, что до Р-19 двадцать пять минут полета. Не хотелось вспоминать о напряженных минутах, трясучем режиме.

Ветер не стал тише, но он уже не представлял для летчиков страшной угрозы. Приятно отдохнуть от пережитого напряжения. Олег Белов снова смотрел на землю, старался отыскать песцов. А несколько минут назад для него существовали лишь одни приборы, круглое зеркало и опасный груз.

Тундра не менялась. Впереди светились одни расплесканные озера. Вода подступала к краям плоских берегов, не переливаясь и не выплескиваясь, как из глубоких чайных блюдец. Зеленела трава и серыми пятнами тянулись полосы ягеля.

Буровая вышка Р-19 выросла сразу, и, быть может, оттого, что вертолет шел низко, она показалась непомерно высокой. Поразил строгий порядок и большое число балков. Все выкрашены масляной краской в три цвета — желтый, красный и синий.