Владимир Степаненко - Дежурный по звездам

Впереди показалось здание штаба. Дежурный по части дорогу объяснил точно. Красная черепица сияла на солнце, широкая лестница убегала к высоким двустворчатым дверям.

— Ой! — вдруг тихо охнул старшина и, схватившись руками за живот, испуганно завертел головой. — Сержант, дорогой, я, кажется, отравился. Где у них может быть санчасть? Ты иди, представляйся, устраивайся, а я пойду искать врачей.

— Я тебя подожду! — Николаю стало жалко нового товарища. Он не хотел уходить и бросать его одного.

— Иди, иди, — подтолкнул его Сергей Воробьев. — Я сейчас… — И побежал в сторону.

Сержанта Николая Лугового принял начальник штаба. Он сидел за столом и вытирал бритую голову носовым платком.

— Какой сегодня жаркий день! Подумать только — май и уже такая жара. Вы из Качинского училища?

— Так точно, — быстро ответил Николай Луговой, стараясь произвести хорошее впечатление своей выправкой.

— Привезли личное дело? — Начальник штаба толстыми пальцами вскрыл пакет и неторопливо принялся переворачивать страницы. — Давно ждем летчиков из вашего училища. Вы, сержант, первая ласточка. А где остальные? К нам десять человек направили.

— Отпуск получили, разъехались по домам.

— Вам тоже полагается отпуск?

— Я отказался. Решил — сразу в полк.

— Родных нет?

— Есть. Отец и мать. Мне хочется скорее летать.

— Молодец, Луговой Николай Дмитриевич. Летчикам надо летать.

Сержант вполуха слушал начальника штаба и все ждал, что откроется дверь и в кабинет шагнет веселый старшина Сергей Воробьев, громко гаркнет: «Сергей Воробьев явился для дальнейшего прохождения службы». Сам Николай не сумел доложить как полагалось, растерялся.

Майор забыл носовой платок на бритой голове. Теперь он казался не начальником штаба истребительного полка, а рыболовом или грибником. Для полного сходства не хватало пижамы и тапочек.

В кабинет быстро вошел высокий широкоплечий подполковник с двумя шпалами в голубых петлицах. Лицо со следами ожогов стянуто красноватыми шрамами. Только глаза, веки и брови, видимо защищенные от огня очками, оставались нетронутыми.

— Товарищ командир, — начальник штаба торопливо выскочил из-за стола, сдернул с головы мокрый платок, — прибыл летчик из Качинского училища сержант Луговой.

— Один?

— Да, пока один.

Луговой хотел было сказать, что вместе с ним приехал из Оренбургского училища еще и старшина Воробьев, но начальник штаба опередил его:

— Летчики получили отпуск, разъехались по домам, а этот от своего отпуска отказался. Хочет скорее летать.

Командир в упор посмотрел на молодого летчика, критически оценивая его невысокий рост.

— Какой у вас налет?

— Двести часов, — с гордостью ответил Луговой.

— Понятно. — Командир полка забарабанил пальцами по крышке стола. — Знаете, на чем будете летать?

— В училище говорили, на новых машинах.

— Не обманули. Скоро их получаем. Придется переучиваться. Пойдете в третью эскадрилью к капитану Богомолову. Предупреждаю — комэск у вас строгий, но летать научит.

— А я разве не умею? — обиделся летчик.

— Чуть-чуть, а надо по-настоящему. — В темных глазах подполковника вспыхнули озорные искорки.

— Разрешите идти?

— Да, да, вы свободны.

— Товарищ сержант, посыльный проводит вас в третью эскадрилью, — сказал начальник штаба и несколько раз похлопал платком по голове, как будто промокал исписанную чернилами страничку.

Луговой с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, и поскорее вышел из кабинета. Он радовался, что посыльный по дороге в эскадрилью не торопился и у него была возможность рассмотреть военный городок. Ему нравились высокие дома с красными черепичными крышами. Но напрасно он смотрел по сторонам, надеясь увидеть новые истребители.

— На каких самолетах у вас летают? — спросил он у провожатого.

— На «Чайках». Говорят, скоро должны получить «миги». А когда пришлют, неизвестно.

Николай Луговой отметил про себя, что старшина Воробьев знал куда больше. С тем интересно было бы поговорить поподробней.

— Товарищ сержант, пришли, — сказал посыльный. — Третья эскадрилья на втором этаже.

Поднявшись на лестничную площадку, Луговой остановился в нерешительности — перед ним были две двери. Немного подумал и направился в правую.

— Николай, Колька, черт паршивый! — размахивая руками, навстречу бросился высокий летчик. — Колька!

— Виктор! — Николай радостно обнял старшего сержанта Родина.