Владимир Степаненко - Дежурный по звездам

Рядом с высоким и плечистым Карабановым, крутолобым, с лохматыми, густыми бровями, он казался семиклассником.

— Улыбаешься? — удивился Карабанов. — Может быть, тебе удалось разглядеть «сову»?

— Нет, не видел.

— Значит, тебе тоже не повезло.

— Думаю, еще повезет. Не последняя встреча.

Они шли на КП докладывать о своем возвращении.

— Знаешь, — задумчиво сказал Федоров, — беспокоит меня местный аэродром. Мы с тобой и то с трудом справились с посадкой, а молодые летчики как? Как бы не наломали дров. Я и о Кузовлеве часто думаю.

— Не паникуй. Кузовлев справится. Он летает без показухи, если что зарубил — то намертво. Я в него верю.

— А ты почувствовал, какая здесь полоса?

— Ну и что? Сели нормально.

— Ты пойми, о чем я беспокоюсь. Одно дело посадка после большого перелета, когда каждый летчик напряжен до предела, совсем другое — ежедневные полеты.

— Аэродром трудный, с этим я согласен. И тревога твоя, Анатолий, понятна. Надо следить, чтобы летчики были предельно собранными, внимательными. Воспитывать у и их эти качества — наша с тобой прямая обязанность, — заключил Карабанов.

Неторопливо разговаривая, летчики дошли до КП. Что там ни говори, каждый из них вполне отчетливо представлял себе, что их ждет нелегкая работа, основная тяжесть ляжет на их летчиков, а им, командирам, нужно организовать людей, помогая в трудном деле. «Мы впряжены в один возок», — любили повторять комэск и замполит.

Летчики, громко стуча высотными ботинками по ступенькам лестницы, вошли в штаб. Им показалось, что в знакомой маленькой комнате ничего не изменилось, с тех пор как командиры подписали документы о передаче. По-прежнему на своих местах оставались все вещи. На стене висела большая карта. Но за рабочим столом с телефонными аппаратами сейчас сидел полковник Здатченко, а подполковник Иванов занял место у вешалки.

— Товарищ полковник, — доложил хрипловатым голосом Федоров. — Задание выполнили. Сделали два круга, а потом по команде штурмана наведения пошли на посадку. Данные передали в штаб.

Подполковник Иванов с интересом, взволнованно смотрел на прибывших. До острова он летал, расстояние знал. Неужели эти ребята дважды облетели Птичий остров на истребителях? Вот это машины!

— Товарищ майор! — решил убедиться подполковник Иванов. — Вы случайно не ошиблись? Островов тут много.

— Никак нет, я не ошибся. Мы облетели именно Птичий.

Иванов покачал головой:

— Ну, товарищи… А нам горючего не хватало. Едва дотягивали до аэродрома. Завидую вам!

Вошел начальник штаба, держа в руках синюю папку о документами.

— Товарищ майор, вы мне сейчас и нужны, — обратился к нему полковник Здатченко, — Передайте, пожалуйста, в штаб. Пара птичек провожала «сову». Посадку произвели благополучно. Задание выполнили.

— Это уже передали, товарищ полковник. Из штаба сообщили, что к вам вылетает командующий генерал-лейтенант Луговой.

— Нас таким вниманием редко баловали, — растягивая слова, сказал подполковник Иванов и с интересом посмотрел на стоящих майоров: как они восприняли эту весть?

Генерал-лейтенант Луговой едва сдержался, чтобы не сбежать по высокой приставной стремянке с Ил-14, как в былые годы. Каждая очередная встреча с аэродромом всегда радовала и возвращала к далеким дням молодости. Двадцатилетний сержант Луговой во время войны легко вскакивал в кабину «Чайки», охотно искал встреч с фашистскими летчиками. И ни перед одним не отвернул. Сейчас он с удовольствием вдыхал знакомые запахи керосина и масла, торопился сойти с лестницы, забывая о своем возрасте.

С моря дул порывистый северный ветер, зализывая невысокую траву и желтые маки на длинных ножках. Командующий зябко поежился, чувствуя, что ветер холодит ему спину, забираясь под легкий плащ. «Забыл, что лечу на Север, — подумал он. — Не иначе — склероз». Торопливо шагнул вперед. Под крылом самолета стояли командиры подразделений. Подполковник Иванов сутулился, и Луговой остался недоволен его видом, но ничего не сказал. Он сейчас видел одного полковника Здатченко, радовался, что тот оправдал его доверие, показал себя с хорошей стороны. Держался молодцом. Лицо нажжено ветром, замерз, но не показывает виду. Стоит, широко развернув плечи, высоко подняв голову, — как на параде.

— Зарядку надо делать по утрам, — отрывисто бросил командующий подполковнику Иванову и тихо засмеялся.

Никто не понял, шутил Луговой или говорил серьезно.