Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

— Будет исполнено.

— Вы здесь влиятельный человек, к вам прислушиваются.

— Я теперь председатель махаллинской комиссии.

— Мне это известно, Кари-ака.

— А когда придет новое правительство, оно не отнесется ко мне соответственно, как к председателю махаллинской комиссии?

— Ха! — усмехнулся Баят-бола. — Напротив. Для будущего правительства вы будете очень ценным человеком.

Мусават Кари помолчал в раздумье, потом с волнением провел по лицу ладонями.

— Аминь!

— Сейчас удобный момент, внимание властей отвлечено фронтом. Мы должны действовать. Пока главное наше оружие — слово.

— Этим оружием мы пользуемся давно. Мы давно не молчим.

— На днях к вам придет джигит. Он был на фронте, после ранения отправлен в тыл. Найдете ему комнату.

— Будет сделано.

— Невысокого роста. Круглолицый. Фамилия Дадашев. Он прекрасный фотограф. Постарайтесь его устроить в какую-нибудь фотографию.

— Будет сделано.

— А что вы думаете о том джигите?

— О каком? Об Арслане?

— Да, о нем.

— Вы же его знаете не хуже меня. Умный парень, любит свой народ. Я Махсумхану верю, как себе, а Махсумхан его зять.

— Что ж, посмотрим, — задумчиво проговорил Баят-бола, хищно сощурившись. И, залпом выпив остатки чая из пиалы, неожиданно поднялся. — До свидания, Кари-ака.

— Посидели бы еще, сейчас завтрак будет готов.

— Некогда. Аллах велик, еще посидим. Придет праздник в нашу махаллю.

Слегка прихрамывая и опираясь на палку, Баят-бола пересек двор и вышел из калитки.

О кончине Хумаюна Саидбекова через час уже знали в Центральном Комитете компартии Узбекистана.

На второй день по просьбе Хамиды-апа нашли возможность сообщить о случившемся Марату Саидбекову. Позвонили в Москву, оттуда передали телефонограмму на фронт, где сражался капитан Саидбеков.

В газете «Кизил Узбекистон» появился некролог с фотографией Хумаюна Саидбекова…

После ожесточенного боя наши части выбили фашистов из их укреплений и заняли новый рубеж, почти вплотную подступив к реке Угра. Стало известно, что немцы свои усиленные моторизованные части, расположенные в Починке, Ельне, Спас-Деменске, стали сосредоточивать вблизи города Мосальска. С минуты на минуту они могли перейти в наступление…

Батарея, которой командовал капитан Саидбеков, заняла позицию в десяти километрах северо-западнее реки Угра. По приказу командира артиллеристы рубили в лесу ветки и маскировали орудия. Держался такой мороз, что к металлу примерзали руки. Бойцы согревались, лишь работая. Мерзлая земля звенела под лопатами. Ярко светило солнце, снежная белизна слепила глаза.

Капитан Саидбеков осмотрел батарею и остался доволен.

Пожилой подполковник, прибывший из штаба дивизии, отыскал Саидбекова. Они обменялись рукопожатиями.

— Капитан! — сказал подполковник. — Я принес вам тяжелую весть. Но мы с вами люди волевые. Будьте мужественны!

— Что случилось? — глухим голосом спросил Марат Саидбеков, чувствуя, как в груди что-то оборвалось.

— Получена телефонограмма. Умер ваш отец. — Он протянул листок бумаги Марату.

«Капитану Марату Саидбекову.

10 декабря с. г. скоропостижно скончался ваш отец, первый секретарь Шахрисябзского райкома партии Хумаюн Саидбеков. Товарищ Саидбеков был одним из боевых командиров трудового фронта в тылу нашей страны. Его кончина тяжелая утрата для всех нас. Светлая память о нем навсегда сохранится в наших сердцах. Юсупов».

Марат долго стоял неподвижно, как загипнотизированный.

— Идемте в блиндаж, — сказал подполковник.

Они спустились по ступенькам. Здесь, потрескивая, горела печь. Марат сел на ящик из-под снарядов, расстегнул пуговицы на вороте, который вдруг сделался тесным.

Марат Саидбеков каждый день, каждый час глядел в глаза смерти. Он в беспощадной схватке побеждал ее, делал все, чтобы не пропустить туда, где живут и трудятся люди его страны, чтобы уберечь от ее черного дыхания близких родных, А она прокралась… поразила отца.

Подполковник положил руку на плечо Марату.

— Капитан! Мне пора в штаб. Примите сочувствие и глубокое соболезнование генерала. Он просил передать вам. Тяжелое горе свалилось на вас. Но надо мужественно вынести этот удар судьбы. Сам я из Минска. На моих глазах погибла вся моя семья при бомбежке… Друг мой, будем мстить!

Марат проводил подполковника к машине. «Виллис» покатил в ту сторону, где разгорелась вечерняя заря, окрасив в багровый цвет ниточку облаков над горизонтом. А на окопы, где затаился враг, уже опустилась темень…