Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Не любил Эсан-бува слишком набожных людей, которые, кроме исполнения обрядов, ничем более и не занимались.

«Надо считаться со временем, в котором ты живешь», — часто говорит он старикам, и те согласно кивают головой. Особенно не любит он каландаров — бродяг, отрекшихся от «мирской суеты» и живущих подаянием.

Однажды в чайхане вступил он в спор с Мусаватом Кари, который по поводу и без повода принимался болтать о религии и о том, что якобы наступили черные дни для мусульман. Эсан-бува его резко оборвал. «Настали светлые дни для бедняков, спины их обогрелись солнцем!» — сказал он. Старик не любил говорить много. Он мог произнести всего одну фразу и обезоружить того, кто спорит с ним. Так произошло и на сей раз. Мусават Кари ничего не ответил и только подумал: «Ах, да-а, ты же брат того самого… Нишана-рабочего…»

Иногда Эсан-бува поучал Нишана-ака: «Совершающих негодное надо порицать, а обиженных несправедливо приласкать следует».

«Вы многого не понимаете, — сердился иногда Нишан-ака. — Чем высказывать всякие суждения, молились бы себе богу, повторяя: «О всевышний, о аллах!..» На это Эсан-бува спокойно отвечал: «Деды и отцы мои не ишанами были, чтобы я вечно занимался молитвами. Каков ты, таков и я. Или ты считаешь, что в жизни больше разумеешь?»

Между тем однажды Мусават Кари, указав своему квартиранту Парсо-домля на Эсана-буву, только что вошедшего в чайхану, сказал ухмыляясь: «Этот гладкий старик, видно, съел свой разум, если решил тягаться с нами. Сам-то уже стоит на пороге этого мира, а язык свой все не уймет. Не проучить ли его?» Парсо-домля глубокомысленно возвестил: «Аллах сперва отнимает ум у раба своего, а потом уж жизнь».

Спустя несколько дней в правление махаллинской комиссии пришел низенький, тщедушный молодой человек, представившийся каким-то корреспондентом. Не застав председателя, он зашел в чайхану и заказал себе чайник чая, подчеркнув при этом, что он корреспондент и хотел бы чаю покрепче. Чайханщик засуетился, с готовностью выполнил его желание. Сидевшие на сури люди, конечно, сразу же узнали, что к ним пожаловал высокий гость. Да это и по его осанке видно: держится горделиво, подсел к столику, закинул ногу на ногу, даже чай наливает, сидя прямо, словно аршин проглотил. Брови нахмурены, ни на кого не глядит, но чувствует, что вызвал всеобщее внимание.

Не успел корреспондент выпить первую пиалушку чаю, к нему подсел Мусават Кари. Ведь общение с таким человеком в глазах махаллинцев еще раз подчеркнет его ученость. Представился: один из активистов махалли. Корреспондент сказал, что собирается написать статью о постановке культурно-просветительной работы в махалле и о пропаганде атеизма. Мусават Кари долил корреспонденту чаю, чайханщику велел принести конфет и горячую лепешку. Затем, выразив сожаление по поводу отсутствия в настоящее время председателя махаллинской комиссии, сказал, что если написание такой статьи не терпит отлагательства, то он со всей душой готов помочь уважаемому гостю.

— Я знаю, кто чем дышит в нашей махалле. Спрашивайте.

— Красный уголок у вас в махалле имеется? — спросил молодой человек, вынимая из кармана блокнот и карандаш.

— Да, конечно! Вон он! — воскликнул Мусават Кари, указав на плакат в углу чайханы и на запылившиеся брошюры в нише. — Красный уголок у нас тут издавна.

Корреспондент записал что-то в свой блокнот.

— А как с культурно-просветительной работой?

— Превосходно!

— Лекции читаются?

— А как же! Читаются! Может ли быть такое: чайхана есть, а лекций нет? Каждый день слушаем лекции…

Молодой человек недоверчиво посмотрел на Мусавата Кари, который сразу же почувствовал, что ему не совсем поверили, и тут же добавил:

— Я вам серьезно говорю.

— Какие лекции? Об атеизме бывают?

— Бывают. О чем же другом могут быть лекции, если не об атеизме! Это животрепещущий вопрос в наши дни. Вас интересуют наши атеисты?

— Есть ли в махалле безбожники?

— Как же, как же! Махалля есть, а безбожников нет?

— И можете назвать их?

Мусават Кари задумался. Искоса взглянул на корреспондента, готового сейчас же записать все, что он скажет.

— Есть достойный пример. Возьмем нашего Эсана-буву. Этому почтенному старцу восемьдесят четыре года, наш лучезарный отец краса и гордость всей махалли. Наш уважаемый бува современный человек, он каждодневно слушает радио, аккуратно посещает все лекции. Его младший братишка Нишан Тешабаев передовой рабочий.