Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Шавкат Нургалиев был круглолиц, высок и худощав. Ему было около тридцати пяти, но выглядел он значительно моложе. Нос казался слегка приплюснутым и придавал его лицу, покрытому редкими рябинками, задиристый вид.

— Если решишь идти по стопам отца, останешься на заводе. Не захочешь — как знаешь. Насильно держать не будем. Звать меня Шавкат-ака. Можешь обращаться и «товарищ Нургалиев», как тебе угодно. Но так обычно ко мне обращаются только на собраниях… Ну, идем, я выдам тебе спецовку.

Нургалиев раздавил папиросу о каблук и бросил ее в урну. Они пересекли цех, наполненный грохотом и гулом, зашли в небольшое помещение, стены которого были заставлены узкими шкафчиками. Это была раздевалка душевой. Мастер выдал Арслану спецовку и показал, какой шкафчик он может занять.

Переодевшись, Арслан пошел к своему месту. Володя дружески подмигнул ему и показал большой палец: дескать, вид у тебя как у настоящего рабочего! Арслан улыбнулся в ответ и принялся накладывать лопатой влажный песок в проплывающие мимо формы. Он действовал быстро. Поспешно наполнив три-четыре формы, он подбегал к той, что еще не успела приблизиться.

Нургалиев, с улыбкой наблюдавший за ним со стороны, подошел к нему и, взяв за плечо, прокричал ему в ухо:

— Не спеши, насыпай, когда форма уже около тебя. Не бойся, успеешь. Иначе ты быстро устанешь, а конвейер не устает.

Арслан, согласившись, кивнул. Некоторое время работал, как посоветовал мастер, а потом опять начал бегать от формы к форме.

Нургалиев заметил, что некоторые посмеиваются, наблюдая за работой новичка, насмешливо перемигиваются. Мастер снова и снова подходил к Арслану, показывал, как надо действовать лопатой. Ему нравилось, что Арслан не обращает внимания на усмешки, занят своим делом. Парень, кажется, успешно пройдет первое испытание.

— Ульмасбаев, не торопись, не торопись, — одергивал он всякий раз Арслана, когда тот слишком уж увлекался. Нургалиеву нравилось, что новичок скромен и немногословен.

Так проходили дни. Время от времени в цех наведывался Нишан-ака, все еще беспокоившийся, как бы Арслан все же не предпочел легкую работу портняжки работе в горячем цехе. Делился своей тревогой с Матвеевым и Нургалиевым. Но их подопечный, кажется, не нуждался в том, чтобы с ним проводили воспитательную работу. Он уже освоился, втянулся в дело, обзавелся товарищами. «В отца, видать, чистая кровь…» — удовлетворенно приговаривал Нишан-ака.

Однажды мастер Нургалиев после окончания смены пригласил Арслана к себе домой. Арслан смутился, не зная, Припять приглашение или отказаться. Заметив его колебания, Шавкат Нургалиев улыбнулся.

— Ты сын моего учителя, которого я очень уважал. Его, к сожалению, уже нет, но буду рад увидеть тебя в своем доме, — сказал он и по-дружески похлопал Арслана по плечу.

В доме у Нургалиева заранее были осведомлены, что вечером у них будет гость. Жена Шавката-ака Марзия, приветливая красивая женщина, встретила их на пороге. Ее мать Мохинурбону уже выставляла на стол татарские национальные блюда — парамач, беляши, чак-чак и другие, названия которых Арслан даже не знал. Понимая, что мужчины с работы вернулись голодные, их тут же усадили к столу.

Мохинурбону была словоохотливая старушка, несмотря на свой возраст, она не утратила обаяния. «В молодости она, наверно, была такой же красивой, как Марзия», — Подумал Арслан.

Арслан узнал в этот вечер, что родом они из-под Казани. Теща Нургалиева в шутку заметила, что она по происхождению именитая, а дочку вот, молодую и прекрасную, выдала за простого рабочего. На это Нургалиев, тоже посмеиваясь, ответил, что по новым временам самый именитый — рабочий класс.

Муж Мохинурбону еще до революции приехал в Ташкент и обосновался здесь, став приказчиком у знаменитого бая-промышленника Рахима Туманова. Одна из ее сестер вышла замуж за узбека. Бай Рахим Туманов, как только произошла революция, в первые же дни добровольно отдал свои заводы советскому правительству и скромно жил с дочерьми в своем небольшом домике в новом городе. Умер он совсем недавно. А ее Покойный муж имел связи с меховщиками старого города. Там сестра ее живет и поныне. Она часто бывает у сестры и имеет немало знакомых в старых махаллях.

Нургалиев, несмотря на возражения жены, еще раз наполнил рюмки. Настоял, чтобы Арслан выпил.

— Мы, рабочий класс, тоже иногда прикладываемся, — сказал он. — Но на работе чтобы этого никогда не было, понял? — И лицо его сразу же сделалось строгим.