Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

Потом добрые времена кончились и жизнь обернулась так, что Мирзарахимбай, погрузив на арбы свое добро, поспешно укатил в чужие края…

Потом вихрь революционных преобразований разметал большинство баев по свету. Некоторые из них даже хватались за оружие, не желая расставаться со своим добром. Таких уводили под конвоем красноармейцы…

Сегодня отцу стало легче. Настроение у него лучше. И у Арслана на душе веселее, и у матери, и у сестры. Казалось, и во дворе, и в комнатах больше солнечного света. Мать хлопотала по дому, забыв об усталости. Сабохат возилась на кухне. Готовила обед и тихо напевала песенку.

Арслан сказал матери, что ему надо встретиться с другом, а сам прямехонько направился в школу. В длинном полусумрачном коридоре было пусто — шли уроки.

Арслан подошел к стенной газете. Едва успел он прочитать одну заметку, прозвенел звонок. Арслана охватило волнение. Теперь он только делал вид, что разглядывает газету. Ему казалось, вот сейчас, сию минуту, подойдет она и скажет: «Арслан-ака, здравствуйте!..» И в этот момент кто-то положил руку ему на плечо. Арслан вздрогнул и резко обернулся. Перед ним, улыбаясь, стоял секретарь комитета комсомола Кувандык.

— Это хорошо, что ты не забываешь родной школы, — сказал Кувандык. — Ну как живешь? Я слышал, что ты бросил институт?

— Что ты! Просто перевожусь на заочное отделение.

Они постояли еще минуту, повспоминали былые школьные дни, общих знакомых. Потом Кувандык извинился и, сказав, что спешит, ушел.

Арслан посмотрел по сторонам, отыскивая взглядом знакомую фигурку. Неужели ее нет в школе?

Маленькая бойкая девчушка, потряхивая косичками, подбежала к Арслану и, дернув его за рукав, сказала громко, на весь коридор:

— Вон Барчиной-апа. Она не вас ожидает?

Барчин стояла около тополей, что росли вдоль забора. И сама была стройненькая, как тополек. Арслан направился через площадку, по которой с визгом носилась детвора. Он взял ее руку, а сердце стучало так громко, что он обеспокоенно подумал, не слышит ли его Барчин…

Барчин тревожно взглянула на Арслана и спросила:

— Вашему отцу лучше? Что-то вас не видно было…

— Спасибо. Сегодня отцу получше… Хлопот много всяких… А как ваши дела?

— По-всякому, — сказала девушка и засмеялась. — Грустного, кажется, у вас хватает, так что поделюсь лучше веселым. Вчера мы получили письмо от Марата, брата моего. Он служит на границе, и от него давно не было писем. Мама очень беспокоилась… О, да на нас, кажется, обращают внимание мои малыши! Ужас, какие любопытные! Приходите в субботу к нам домой, хорошо? Я буду ждать. До свидания.

«Сама совсем еще девчонка, а уже учительница!» — подумал Арслан, когда она бежала через площадку. Он догадался, что пригласила она его домой к себе не просто так. Видно, говорила о нем матери, Хамиде-апа, и та пожелала его увидеть.

В субботу Арслан пришел к Барчин. Девушка заканчивала мыть полы, которые почему-то сегодня ей хотелось довести до зеркального блеска. Она встретила его на ступеньках веранды с мокрой тряпкой в руках. На ней был легкий цветастый халатик. Отведя со лба упавшие волосы, она радостно улыбнулась и пригласила его в комнату. Заглянув в боковую дверь, видимо, на кухню, откуда доносилось позвякивание посуды, сказала:

— Мама, Арслан-ака пришел!

В комнату зашла полная белолицая женщина.

Арслан и Барчин стояли рядышком на бордовом плюшевом ковре, закрывающем середину комнаты.

— Прошу, садитесь, — сказала Хамида-апа и указала на мягкие стулья, стоявшие вокруг массивного полированного стола.

Она разговаривала просто, будто и Арслана, и его родителей давным-давно знала. Извинившись, вскоре она удалилась на кухню и вернулась с чайником чая и вазой, наполненной фруктами.

Барчин сама разлила чай. Почистила для Арслана персик и положила его на блюдце. И было заметно, что делает она это с удовольствием. Потом показала письмо брата и его фотографию. Марат был в форме лейтенанта. Арслан помнил его. Он окончил школу на несколько лет раньше Арслана, и его призвали на военную службу. С фотографии смотрел скуластый парень с широкими, сросшимися бровями, волнистые волосы зачесаны назад. Что-то неуловимое делало брата и сестру похожими. Может, задумчивый взгляд и характерный разрез миндалевидных глаз…

Перевернув страницу альбома, Барчин тихо засмеялась, будто обрадовавшись чему-то, и принялась рассказывать о том, как в прошлом году она с родителями ездила в Ялту. Показывая фотографии, восторгалась морем, то ласковым, то сердито рокочущим. Рассказывала о крикливых, прожорливых чайках, о дельфинах, плывущих за пароходом и ждущих, что кто-нибудь из пассажиров бросит им какое-нибудь лакомство.