Мирмухсин - Умид. Сын литейщика

После занятий Хафиза, сказав Раано, что сегодня бабушка затеяла уборку и ей надобно спешить домой, отправилась прямо на базар. Купила крупных яблок, банку меда и гранатов, которые древние греки применяли как универсальное снадобье от всех болезней.

Бабушка несказанно удивилась, увидев внучку, явившуюся с покупками. Хафиза никогда этого не делала. Прежде, сколько бабушка ни просила ее сходить на базар, она непременно под каким-нибудь предлогом уклонялась от этого. Не любила базарную сутолоку. А тут — на тебе!.. На вопросы бабушки Хафиза буркнула, что собирается завтра навестить подругу в больнице.

Утром, приехав в институт пораньше, пока ее не застала с покупками Раано, Хафиза попросила Мухаббат, свою однокурсницу, отнести передачу Умиду Рустамову.

— А ты сама не можешь? — лукаво прищурясь, спросила Мухаббат.

— Я очень спешу. Мне надо по срочному делу повидать Раано.

— А если он спросит, от кого?

— Скажи, от его тетушки. Скажи, сегодня не приемный день, поэтому ее не пустили. Если спросит, что за тетушка, скажи, у нее все лицо в рябинках. Пожалуйста, подруженька, очень прошу…

Вскоре Мухаббат вернулась и, смеясь, доложила:

— Вы, уважаемая тетушка, не утруждайте больше себя. Вы пожилой человек, и вам незачем мучиться, толкаясь в этих душных трамваях. Об этом вас просил, уважаемая тетушка, ваш сынок Умиджан. Он благодарит вас и передает, что чувствует себя хорошо…

— Да ну тебя! — смутившись, сказала Хафиза.

В конце недели она опять принесла Умиду всяческих гостинцев. Собиралась, как и в прошлый раз, передать их от имени тетушки Чотир. Но увидела, к счастью, как эта добрая старушка уходила из палаты. Хафиза остановилась в нерешительности, раздумывая, как быть. Машинально остановила Нигару, пробегавшую мимо, попросила ее отдать сверток «во-он тому парню, что лежит на койке возле окна». Дескать, это принес его друг Хатам. И для пущей убедительности Хафиза подробно обрисовала, как выглядит Хатам.

Нигара в точности исполнила просьбу однокурсницы. Но когда вернулась, была полна решимости разузнать, кем Хафизе доводится этот симпатичный парень. Но однокурсницы и след простыл.

А в понедельник, едва Хафиза собралась выйти из дому, пришла Раано.

— Ты сегодня рано, подруженька, — заметила Хафиза.

— Но я вижу, и ты уже одета, — сказала Раано.

— Я… У меня часы, наверно, спешат, — проговорила Хафиза смущенно.

Едва они вышли за калитку, Хафиза повлекла подружку не к троллейбусной остановке, а в противоположную сторону.

— Ты куда ж это? Забыла дорогу в институт? — спросила Раано.

— Зайдем-ка на минутку в гастроном, мне надо кой-чего купить, — сказала Хафиза, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Что это тебе взбрело на ум? С продуктами пойдешь в институт?

Хафиза кивнула.

— Не тому ли типу ты собираешься отнести передачу? Ну-ка признавайся!.. Он тебе в душу наплевал! А ты хочешь его поблагодарить за это? А я-то, дура, думала, зря болтают девчонки.

Они стояли на краю тротуара. Хафиза, опустив голову, водила носком белой босоножки по асфальту. Вдруг по ее щеке, блеснув, скользнула слеза.

Раано тихо вздохнула:

— Ладно, подруженька, делай как знаешь… Коль уж решила, давай отнесем ему… передачу.

Хафиза, просияв, порывисто обняла Раано.

Девушки, взявшись за руки, перебежали через дорогу, вскочили с лету в гастроном.

На этот раз они отослали передачу через Айтуру, однокурсницу Раано. Хафиза тоже ее хорошо знала. В позапрошлом году они целый год проучились вместе. А потом Хафиза, заболев, отстала от подруг…

Теперь у Хафизы полегчало на душе: не надо было таиться от близкой подруги. Правда, иной раз Раано незлобиво подсмеивалась над ней. Но Хафиза прощала ей это. Смущенно улыбалась только и помалкивала, не знала, что и сказать, чем объяснить свои проделки. Но Раано спохватилась, вовремя заметив, что подруге неприятны ее насмешки, что, если она чуть-чуть переборщит, Хафиза на нее сильно обидится, а то и даст волю слезам.

Раано все же никак не могла понять, что заставляет ее подругу делать Умиду добро. Можно ли так слепо и самозабвенно любить?.. Наверно, чтобы внести в этот вопрос ясность, надо самой в кого-нибудь влюбиться! Но больше всего Раано опасалась, как бы ее подружку опять не поймал в свои тенета этот негодяй — Умид.

А однажды случилось так, что, получив очередную передачу якобы от тетушки Чотир, Умид попросил девушку, принесшую сетку, битком набитую свертками, бутылками с различными соками и молоком, вручить старушке записку, которую тут же набросал, а если не трудно, и прочитать ей, поскольку та неграмотная.