Леонид Степанов - Бранденбургские ворота

Все разъяснилось в третьем письме, пришедшем из Праги:

«В последние недели Бруно жил под чужим номером, и об этом знали немногие. В его робе, под прежним номером, сожгли умершего от истощения польского товарища. Подмена номера спасла Бруно от казни, но он погиб месяца через два, когда нас погнали к морю, чтобы утопить. Подоспевшие советские танкисты освободили нас без особого труда. Однако там, где шел Бруно, между танкистами и крупной эсэсовской частью завязался бой, и во время него стражники хотели перебить всех кацетников. Один из уцелевших кумпелей [81] Der Kumpel — (здесь) товарищ. мне рассказывал, что Бруно и другие товарищи сумели обезоружить несколько конвоиров и вступили в драку с остальными. Но долго продержаться, конечно, не смогли.

Похоронили всех убитых товарищей в одной общей братской могиле. Где она находится, я точно указать не могу. Знаю только, что где-то у дороги, ведущей от Нойштрелица к морю. Тебе, Стани, надо поехать туда и расспросить местных крестьян. Они, наверное, покажут место захоронения…»

Вот и выяснилась до конца судьба Бруно Райнера — сына спартаковки Катеринушки. Всю жизнь, до последнего часа, он вел бой с фашистами и, умирая, был счастлив тем, что увидел краснозвездных воинов Страны Советов. Бруно знал: они несут его родине свободу и революционное обновление…

Бугров выходит из вагона городской электрички, спускается по лестнице с эстакады на Александерплац.

Это, конечно, не тот прежний «Алекс», что так сочно запечатлел на юмористических картинках Хайнрих Цилле. От старого «Алекса» остались только наспех починенный железнодорожный мост да несколько полуразрушенных бомбами мелких магазинов. А от того, что жители называли когда-то «Berliner Duft» [82] Берлинский аромат, колорит. , и вовсе ничего не осталось.

«Алекс» считался некогда самым «злачным» местом. Кроме берлинского «чрева» — большого пестрого рынка, где домашние хозяйки покупали по утрам провизию, — здесь размещались магазины всех рангов, рестораны и кафе, дешевые гаштеты и закусочные. Пенилось в кружках пиво, пестрели и шумели развлекательные заведения, кишели жулики и мошенники, гнусили попрошайки, легко находили себе клиентуру панельные красавицы. Словом, вовсе не случайно берлинские анекдоты начинались со слов: «Шел как-то раз по Алексу ein fescher Herr…» или: «Шла как-то раз по Алексу eine attraktive Frau…» [83] Один пижонистый господин; одна эффектная женщина.

В непосредственной близости от этого «вавилона» располагался полицей-президиум — штаб берлинской полиции. Базарно-панельные скандалы он переносил спокойно, но если на центральных площадях: столицы появлялась демонстрация под красным флагом, то полицей-президиум действовал незамедлительно. Из казарм выскакивали мордастые «быки» в каскетках и принимались лупить дубинками по тощим спинам рабочих, по головам интеллигентов и всех прочих, кто попадался под руку. Случалось, гремели выстрелы и горячая кровь поливала булыжную мостовую.

В 1933 году в тюрьму на «Алексе» был брошен народный кандидат в президенты республики Эрнст Тельман. За него проголосовали шесть миллионов немцев, и хозяева концернов перепугались не на шутку. Тут уж не до болтовни о «демократии» и «гражданских правах», записанных в Веймарской конституции! Она была отменена, и вместо нее принят указ об «Охране народа и государства» — начала действовать банда Гитлера. Главный удар был направлен против коммунистов. Из трехсот тысяч членов КПГ сто пятьдесят тысяч были убиты или арестованы, многие вынуждены были покинуть Германию.

По плану берлинского Совета полуразрушенные дома на «Алексе» пойдут на слом. Вместо них построят здания современной архитектуры, центр столицы будет преображен неузнаваемо. Но когда начнется реконструкция и строительство, пока неизвестно. Средств у молодого государства не хватает даже на самые насущные нужды — во многом потому, что через огромную брешь в Западный Берлин продолжают утекать десятки миллионов марок. Положение напоминает школьную задачку с бассейном и двумя трубами. Через одну трубу вода вливается в бассейн — через другую одновременно вытекает…

Однако в историческом плане ГДР взяла верный курс, идет в кильватере обновленных стран Европы и обязательно пришвартуется к социалистическому берегу. Но это, понятно, произойдет не сразу. Путь долог, судно надо перестраивать и чинить на ходу. На него налетают бури, ему угрожают рифы и мели. Не у всех хватает мужества выдержать плавание, есть среди пассажиров и такие, что норовят тайком продырявить судно и сбежать на чужой берег. Вот реальная, действительная обстановка.