Александр Апасов - Разгуляй

Мама подала мне письмо без обратного адреса. И хотя я сразу узнал почерк, но все-таки взглянул на штемпель. Странно… «Москва. Октябрьский сорт. уз.». Дата отправления — сегодняшний день. Я удивился и, распечатав конверт, взглянул на подпись: «…охапка приветов из московской колонии. О Зое ничего не знаю. Таня в Москве. Целую, Милка». Меня затрясло как в малярийном приступе… «Таня в Москве. Целую, Милка». Ничего себе!

Вот так так! Таня в Москве! «О Зое ничего не знаю…» — понятно, она в Доме творчества… «Таня в Москве…» Как же так? Почему она не дала о себе знать? Почему не позвонила?.. А Милка — коварная женщина! Не могла телеграфировать, что выезжает… Таня в Москве! Милая Милка!.. Но как разыскать Таню?.. Единственное, что мне известно, это Красные ворота, где живут ее родители. Сведения не ахти какие богатые… Нужно позвонить Миле — может, она что-нибудь знает. Подскочил к телефону, трясу трубку, барабаню по рычагам… Бесполезно: телефон заклинило еще вчера… С письмом в руках выбегаю из дому — к автомату…

— Здравствуйте!......

— Вас!......

— Опять не узнала! По всем приметам я давно уже должен стать миллионером!......

— Все может быть. Милочка, где Таня? Ты не знаешь ее координат!......

— Что? Таня у тебя?! Не двигайтесь с места! Я через полчаса буду!

И вот уже мчит меня такси по Ленинскому проспекту.

Вот бегу через три ступеньки.

Вот звоню.

Вот…

Электричка хоть и не поезд дальнего следования, но все равно противно. Противно, потому что томительно. К тому же сегодня крайний день, и все едут за город. Народу — пушкой не пробьешь. И главное, неудобно разговаривать. А разговоров накопилось — с три короба. Втроем протискиваемся в тамбур…

…Химки.

— Что у меня? Да ничего, балаган. Трещу по всем швам. Ухожу с работы......

— Еще сам не знаю куда......

— Неожиданно?! Я и из Киева-то уехал из-за этого кретина, а он теперь мой начальник......

…Сходня.

— Жаль, что тебя не было на проводах......

— Всегда кто-нибудь не вовремя умирает. А я все телефоны оборвал......

— На вокзале было не до звонков. Едва на поезд успел......

— Если б ты была с нами, ты бы поняла.

…Фирсановка.

— А почему ты не писала?......

— Я уж отчаялся. Ушла в киевский затвор, и никаких признаков жизни......

— Да не в посланиях дело. Могла бы хоть пару слов черкануть. Даже в Москву приехала тайком......

— При чем тут Мила? Она нет-нет да и вспомнит о Ланском......

— Ну ладно, «теперь это все позади»… Вот сейчас все удивятся! А Мартов! Ну мерзавец! Да, говорит, видел, кажется… Я вывел его на чистую воду! Знаете что? Мы их сейчас разыграем.

…Крюково!

Выйдя на свежий воздух, вздохнули свободней. И вдруг Мила как кипятком плеснула:

— Так у тебя не утряслись киевские неприятности?

— Какие неприятности? О чем ты? — засуетился я, словно застигнутый врасплох на месте преступления.

Мила тоже растерялась, покраснела и попыталась смягчить свой вопрос:

— Ну, в смысле, этот новый твой начальник?

— Это уже последняя капля. Я и так собирался бежать.

— А куда? Есть что-нибудь на примете?

— Присмотрел на время одну контору… Не бог весть что, но пока перебиться можно — этакий вселенский звери-ней, именуемый в обиходе «Миром животных».

— Это что — на телевидении, что ли?

— Нет. Оказывается, есть такой журналишко.

— А кем ты туда идешь?

— Литрабо́м — то бишь литературным работником.

— Ну ничего, — попыталась свести на нет тему разговора Таня, чувствуя, что это мне не по душе. — Помнишь, ты читал стихотворение про Одиссея, который попал куда-то не туда?

— А-а! Ты еще не забыла?

…В автобусе опять теснота. Таню оттеснили от нас, и я хочу воспользоваться случаем, чтобы выяснить кое-какие подробности, но Мила опережает меня:

— А что с Зоей? Она так и не позвонила мне после твоего отъезда.

— Она в Доме творчества — в Седневе.

— Умненькая девочка… Она пишет тебе?

— Чуть ли не каждый день.

— И что ты думаешь?

— Милочка, я ничего не знаю. Я очень рад, что вы приехали. Это главное.

— А как же Зоя?

— Ну что ты заладила: Зоя-Зоя, как-как… По-моему, все это попусту. Она прислала три своих работы — очень интересные. Я хорошо отношусь к ней, и очень жаль, что все так получилось.