Валентин Солоухин - Соломенный кордон [Рассказы и повести]

На прошлой неделе Генка запомнил два слова: «инкогнито» и «моцион». Слова эти ему понравились, но употреблял он их не всегда к месту. Вообще у него есть странная привычка — повторять все, что ему нравилось. Слова, мотив песни или стихи.

Он засиял, остановился и, обращаясь ко мне, спросил:

— Мой друг, неужели я так элегантен?

— Конечно!

— Великолепно. Именно таким я хотел нынче быть.

У входа во дворец группа ребят футболила жестяную банку. Генка оттолкнул одного и что было силы поддал банку.

— Ты с ума сошел!

— Забылся, — сказал он, осматривая туфлю.

Во дворце было людно. Мы прошли на второй этаж в зал танцев. Раздевалка, как всегда, не работала. Шубы, пальто ворохами лежали на стульях. Пробившись к самой сцене, где сидел наш самодеятельный оркестр, друг закивал знакомым музыкантам:

— Трубачам и барабанщику пламенный!

Те покосились в нашу сторону и тоже кивнули. Раздевшись, мы выбрали удобное место для наблюдения и стали осматривать публику.

— Ты посмотри туда! — Геннадий показывал в противоположный угол.

— Тягнырядно! — удивился я.

— Вот видишь, оказывается, он тоже посещает культурные места...

Мыкола в коричневом с белой полоской костюме, при пестром галстуке, завязанном большим пышным узлом, в хромовых сапогах, голенища с напуском, стоял у стула, на котором лежали два женских пальто. Точно так, наверное, одевался мой дедушка на святки.

— Вот это франт! Ты, Ген, перед ним ничто... Притом он наверняка с девушкой. Смотри, у него даже физиономия не блестит. А как он оберегает место и пальто своей дамы! Джентльмен, а не Мыкола.

Рядом с Тягнырядно, развалившись на стуле, сидел Санька Клинтух. Он исподлобья смотрел на танцующих и мял короткими толстыми пальцами «гаванскую» сигару. Чувствовалось, что Санька захмелел.

— Быть нынче драке, — сказал я.

— Обязательно, Клинтух в настроении.

В пашем поселке Санька считался самым заядлым хулиганом. Он худощав, суховат и очень подвижен. Когда мы занимались боксом, Клинтух был у нас тренером.

В спортивной форме он совсем другой. У него крутые широкие плечи, продолговатые бицепсы. Стоит ему согнуть в локтях руку, как бицепсы превращаются в шары. Талия у Саньки тонкая и корпус подвижен, словно башня танка. Реакция мгновенная, удар неожиданный и сильный. Все бои Клинтух выигрывал нокаутом. На областных соревнованиях его заметили, ввели в состав сборной области по боксу и вызвали на сборы.

Не любил Клинтух дисциплину, на сборах он нарушал все распорядки и, напившись, переколотил волейбольную команду. В тот же день его выгнали, жалобы на Клинтуха получили все комитеты поселка, начиная от партийного и кончая ДСО. Председатели и секретари посовещались между собой и пришли к единому мнению — учить надо человека. Нашего тренера обязали посещать вечернюю школу, но в вечерней четвертого класса не было. Санька приходил несколько раз в пятый, для того чтобы успокоить начальство и покурить с ребятами в перерыве.

Пока мы наблюдали за Санькой, к Мыколе подошли две девушки. С виду им было лет по семнадцать. Одна черноволосая, чернобровая, с быстрыми темными глазами, с румянцем во всю щеку, другая беленькая. Волосы желтоватые и слегка волнистые, как у Тягнырядно.

Геннадий дернул меня за руку:

— Подойдем поближе. Мне страшно интересно, кто из них невеста Тягнырядно?

Девчонки наперебой что-то рассказывали Мыколе. Он улыбался и от удовольствия щурился.

— Какая хорошенькая эта черненькая, — заметил Геннадий, — обрати внимание на сережки.

Я и без него уже любовался девушкой. Плоские цыганские серьги, красная кофта и густой румянец щек красили ее.

— Ничего, правда?

— Правда!

Генка что-то мучительно обдумывал, рука у него стала горячей, даже глаза заблестели.

— Ты пригласи ее на танец, — шепнул я ему.

— Да ну...

— Тягнырядно все равно не танцует.

— Но их две, она не захочет оставить подружку. Давай вдвоем, ты пригласишь беленькую, а я эту...

Теперь меня бросило в жар.

— Ты обалдел, что ли?.. Я же ни разу с девчонкой не танцевал...

Пока мы решали, как поступить, к девчонкам подошел Санька Клинтух. Он уверенно взял за локоть черненькую. От неожиданности она вздрогнула и прижалась к подружке. Санька улыбнулся, но локоть не выпускал. Девушка поморщилась от боли. Мы с Генкой знали силу и цепкость Санькиных рук.

— Пусти ее! — Мыкола рванул за рукав Клинтуха.

Тот резко повернулся к нему и на мгновение задержал удар. Наверно, его удивило лицо Мыколы, а возможно, он хотел покуражиться. Не теряя времени, Геннадий бросился к ним.