Валентин Солоухин - Соломенный кордон [Рассказы и повести]

Я готовил электроды, а Геннадий прогонял резьбу на старых болтах. Бледное лицо его и усталый вид напоминал мне о Мыколе. Другу, как и мне, приходилось спать в сутки не больше шести часов — работали мы до восьми утра. Потом баня, сдавали лампы, шахтерки, кричали банщице, чтобы она открыла горячую воду. На все это уходило около двух часов, и домой мы приходили только в одиннадцатом часу. Завтракали — и спать. В четыре вечера пронзительный звонок будильника с болью врывался в сознание, и тогда казалось, что в виски мне забивают гвоздь. Я вскакивал и бежал к бочке с холодной водой... Похлебав горячего борща и выпив стакан кофе, садился за учебники. Надо было до школы хоть что-нибудь прочитать. К воскресенью мы изматывались до того, что валились с ног, и в этот день нас не могли разбудить ни к завтраку, ни к обеду. Вечером мы просыпались сами, поужинав, выходили в степь на лыжах.

Я посмотрел на Геннадия. «Что, если и нам с ним спать по очереди на работе? Все легче будет. Правда, мы должны готовить болты и рубить электроды для первой смены, но случалось же, что торчали в шахте всю смену и ничего не успевали приготовить».

Геннадий взглянул на часы:

— Скоро придет Батанов. Славно мы нынче трудились...

— Мыкола не хуже поспал.

— Надо разбудить его, придет начальник — погорит Тягнырядно. Ты не хмурься, — заметив недовольство, сказал Генка. — Поговорим с ним по-мужски. Надо будет — отдубасим.

В кузнице нам пришлось спрятаться за ящик с углем, потому что Мыкола просыпался.

Поворочался, покряхтел, посмотрел на часы и встал. Подойдя к ящику, стал мазать лицо угольной пылью. Вымазавшись как следует, подошел к двери и навалился плечом. Дверь немного отошла. Мыкола вытащил из кармана ключ и, просунув руку в щель, открыл замок.

— Погоди! — крикнул я. — Прихвати нас с собой.

Тягнырядно оторопел, потом как ни в чем не бывало распахнул перед нами дверь.

— Вы тоже здесь спите? Идейные.

— Стерва! — бросил в ухмыляющееся заспанное лицо Мыколы Генка. — Хочешь в морду?!

Я поспешил стать между ними.

— Та вы ж сами спалы! — уверенно заявил Тягнырядно.

Геннадий рвался.

— Савин, пусти! — просил он. По фамилии Геннадий называл меня, когда выходил из себя по-настоящему.

— Убирайся! — заорал я на Мыколу. — Ждешь, чтобы мы тебя умыли и свели к начальнику?

Мои слова подействовали. Тягнырядно попятился и заспешил к цеху. С этого дня он совсем невзлюбил нас.

Отдежурив сутки с седьмого ноября на восьмое, мы получили выходной. Я зашел к Геннадию, когда он одевался. Мать его хлопотала рядом. Несмотря на то, что кроме Геннадия в семье было еще трое, она всегда успевала присмотреть за каждым. Друг выглядел как огурчик. Белая нейлоновая рубашка, темно-вишневый галстук, костюм из черного крепа без единой морщинки. Заметил я и модные остроносые туфли — все это ему покупала мать. Не зря друг беспрекословно выполнял любые просьбы и поручения матери.

Мне стало неловко за свой вид, и я наотрез отказался от приглашения пройти в комнату, ждал Генку у порога. «Удивительно, — думал я, глядя на Геннадия, — совсем другой человек — взрослый и солидный. Как меняет людей одежда... Вот выйдем на улицу, заставлю его прокатиться по льду в этом наряде».

Мы шли во Дворец культуры на вечер танцев. Танцоры, правда, мы неважные, да и с девчонками не умеем обращаться, но раз решили отдохнуть по-человечески, надо выполнять, что задумали.

— Может быть, зайдем ко мне и хлопнем граммов по сто? Старик мой выпить не любит, у него всегда есть горючее.

— Нет, ошалеем еще... Кому это интересно? Я же сказал тебе, что сегодня обязательно познакомлюсь с девчонкой.

— Смотри, тебе видней, ты выше. — И тут я вспомнил, что хотел попросить Генку прокатиться. — Ген, смотри, какой ледок.

— Хватит малютиться! — отрезал он.

— Что будет, когда ты познакомишься с девчонкой?..

Геннадий улыбнулся.

Погода выдалась по-настоящему праздничная. Первый снежок, чистый и мягкий, слегка поскрипывал под ногами, словно новые половицы.

— Ген, вид у тебя инкогнито, — напомнил я ему, — этот моцион от дома до Дворца тебе на пользу, ты как помидор. Клянусь, если ты во всеуслышанье не назовешь свое имя, тебя никто не узнает.

Последнее время мы с другом увлекались изучением новых для нас слов. На уроке русского языка внимательно следили за речью учительницы, и стоило ей произнести какое-нибудь незнакомое слово, тут же его записывали, а в переменку узнавали значение.