Лев Правдин - Ответственность

По дороге к дому Ася спросила:

— Если ты ни в чем не обвиняешь Бакшина, о чем же вы тогда спорите?

— А кто тебе сказал, что мы спорим? Скорей всего, это борьба.

— Какая разница?

— Очень существенная. Как на ковре. Могут встретиться и друзья — померяться силами. — Это сравнение только что пришло ему в голову, и он усмехнулся, представив себя и Бакшина в борцовском трико. Но в самом-то деле ему было не до смеха. Бакшин, опытный, прославленный борец, — и он сам, новичок, впервые выпущенный на ковер. Молодость, сила, энергия и очень мало умения. Он научился строить, проектировать, считать. А надо еще уметь и отстаивать свое мнение.

Заметив эту усмешку, Ася сказала:

— Бедный Бакшин. За что же ты с ним борешься?

Когда он рассказал, она уже пожалела не Бакшина, а Сеню:

— Трудно тебе придется. Жаль, что мне нельзя быть при этом.

«И очень хорошо, что нельзя», — подумал Сеня, представив себе встречу Аси с Бакшиным…

А вечером, когда Сеня вошел в приемную, прижимая к груди палку со всеми своими расчетами, секретарша уже не улыбалась. Она озабоченно и, как ему показалось, почтительно спросила:

— Вы, оказывается, давно уже знакомы с товарищем Бакшиным?

— Не очень-то. Встречались всего один раз…

— А он сказал: «Мы с ним давно знакомы». Это про вас. И еще добавил: «С его мамой мы воевали вместе».

Сеня подумал, что ничего хорошего такие воспоминания не предвещают. Всыплет как следует по старой памяти.

Он вошел в кабинет и сразу увидел Бакшина. Сидит за столом на председательском месте и с недовольным видом слушает, что говорит ему начальник управления, пристроившийся рядом на стуле. Сене показалось, будто Бакшин ничуть не изменился с той поры, когда он увидел его впервые. Тогда он шел среди развалин, и, оттого что припадал на одну ногу, походка казалась особенно стремительной. Летящей. Он был похож на орла, раненого, но все равно грозного, и это Сеня запомнил навсегда.

И сейчас он сидит такой же величественный, разве что стал еще массивнее, внушительнее. Все присутствующие молчат, ожидая, что он скажет. Но Бахтин ничего не говорил, а только слушал и хмурился, глядя прямо перед собой.

Но тут он увидел Сеню, и его взгляд вдруг потеплел, словно начальник сообщил ему что-то очень приятное. Сеня так и подумал, ничуть не надеясь своим появлением вызвать такое удовольствие грозного Бакшина. «Старый знакомый», — это еще неизвестно, к чему сказано.

Остановив речь начальника каким-то одним словом, Бакшин теперь уж прямо смотрел на Сеню, требовательно, оценивающе, но явно не скрывая своего удовлетворения, как мог бы смотреть опытный борец на только что выпущенного на ковер новичка. Это сравнение, которое Сеня сам придумал специально для Аси, воодушевило его. Почувствовав прилив сил, он решил бороться до победы.

Сеня совсем уже собрался пристроиться у самого дальнего конца длинного стола и даже взялся за стул…

— Ага, — произнес Бакшин и сделал одно только движение, которое слегка смутило Сеню, так что он не сел, а остался стоять, положив руку на спинку стула. Бакшин только повернулся в противоположную от начальника сторону, словно собираясь побеседовать с кем-то из стоящих за его креслом, но все поняли, чего он хочет, и разом расступились, как бы образовав коридор от Бакшина до того места, где остановился Сеня. Удивляясь, как это все одновременно поняли движение Бакшина, Сеня поспешно проследовал по этому живому коридору.

— Ну, здравствуй, здравствуй, — сказал Бакшин, улыбаясь только глазами, так что могло показаться, будто он хотя и очень рад встрече, но не хочет этого показать. — Вот ты какой стал!

Сеня почувствовал, как что-то мягко коснулось его ног в тех местах, которые иногда называют «заподколенками», и понял, что это под него предупредительно пододвигают стул. Пришлось сесть.

— Вот он каким стал, — продолжал Бакшин, обводя смеющимся взглядом всех собравшихся. — Строитель. А собирался стать музыкантом!

— Он и сейчас прекрасно на рояле играет. — Это сказала Валя Шагова. Сеня только сейчас увидел ее, сидящую за длинным столом. Она приветственно и ободряюще взмахнула рукой.

— Ну, что же, — проговорил Бакшин, как бы снисходя к такой невинной Сениной слабости. — Не забыл, как я тебя в строители пойти уговаривал? И, как видишь, правильно уговаривал. Вот так, — закончил он, взглянув на Валю. — Ну, а теперь, я полагаю, можно и начать. А с тобой мы потом еще обо всем поговорим, ты после совещания подожди меня, — предупредил он Сеню, хотя тот пока еще не успел рта открыть.