Лев Правдин - Область личного счастья. Книга 1

Писатель Лев Николаевич Правдин родился в 1905 году в селе Заполье Псковской области. Мать и отец его — сельские учителя. Окончил среднюю школу в Бузулуке. Писать стал очень рано. Начало литературной деятельности прочно связано с работой в газетах. В 1924 году в издании куйбышевской (тогда самарской) газеты вышла его пьеса «Обновил», затем в Куйбышеве вышли его повести «Трактористы» (1928), «Золотой угол» (1930), роман «Счастливые дороги» (1931), две детские книжки, повесть «Апрель» (1937). В 1938 году был незаконно арестован. Много лет прожил на севере, в результате чего была написана книга «На севере диком» (первая часть романа «Область личного счастья»), вышедшая в свет в 1955 году в издании Пермского книжного издательства. В этом же издательстве вышли в свет отдельными книгами роман «Новый венец» (1957), рассказ «На восходе солнца» (1958), рассказ «Мы строим дом» (1959). В 1959 году в журнале «Урал» напечатана вторая книга романа «Область личного счастья», который в дополненном и переработанном виде печатается в настоящем издании.

Он звал ее — дроля. Она его — залётко, залётушко. Родом он был из северных буреломных лесов, она — из Рязани. Когда были молоды, так и называли ласково друг друга, каждый по-своему. Он по-северному — «дроля», она — «залётко», по-рязански.

Прожили двенадцать лет, любовь поостыла, появились дети — двое сыновей; но слова молодой, горячей любви остались, вошли в быт, стали привычкой. Она дородная, красивая — дроля, он громоздкий, хмуроватый, скупой на ласковые слова, но все же — залётко.

Таковы они были — директор леспромхоза Иван Петрович Дудник и жена его Валентина Анисимовна.

Он родился и вырос в тайге, в верховьях Весняны. Там и сейчас еще стоит отчий дом — избушка из неохватных бревен, крытая тесанной топором щепой. В избушке живет отец, маленький, скуластый. Вечный охотник и следопыт, он знал тайгу на сотни верст кругом. Его маленькие, словно выцветшие глазки замечали все: и лесной массив, годный для повала, и бусинку беличьего глаза, в которую надо попасть единой дробинкой.

И уж он не промахнется.

С отцом Иван Петрович видался редко. Как только пошел работать, так почти дома и не бывал. А потом началась учеба. Учился он в лесотехническом техникуме. Там он познакомился с Валентиной Анисимовной.

Была она девушка веселая и очень бойкая. Работала в библиотеке. Вначале она и не заметила, что какой-то там лохматый студент ходит каждый день, но книг не меняет. Около нее такие читатели похаживали, что по два раза в месяц приходилось менять их формуляры, за одну ночь «Анну Каренину» прочитывали, а когда получали стипендию, приглашали в кино и угощали сливочным ирисом.

А этот читал нормально — две-три книги в месяц, лишних слов не говорил, но когда сдал последний зачет, вдруг предложил:

— Поедем со мной в тайгу.

— Как это с тобой?

— Ну, поженимся, конечно. Там, знаешь, какая жизнь!

— Ох, залётко, — засмеялась она, — вот уж озадачил. Так ведь я рязанская, в тайге-то твоей не уживусь.

Он только плечами повел и успокоил:

— Со мной-то? Уживешься. Я тебя дролей звать стану.

И так он это сказал убедительно, что Валя задумалась.

И верно ведь — ужилась. Как только приехали молодые в леспромхоз, дали знать отцу Ивана Петровича. Он пришел на лыжах за два десятка километров. Выпил на пару с сыном литр водки, встал на широкие лесные лыжи, подбитые оленьим мехом, и ушел. Через несколько дней принес связку беличьих шкурок на шубу снохе.

— Понравилась ты старику моему, — сообщил Иван Петрович жене.

И она вошла в тайгу, в таежный быт и даже полюбила север. Нашла дело по плечу и по нраву. Это дело — не только дом и семья. Ей хотелось, чтобы дом был, как говорится, полная чаша, а жена и в любви, и в работе — мужу по плечо.

Любовь к мужу и сыновьям, забота об удобстве — все это рязанское, щедрое, яркое сплеталось с северной суровостью отношений и красок. В доме были цветы, вывезенные с рязанской земли, и широкие, сохатиные рога, пестрые вышивки, медвежьи шкуры и черные с белым узором крылья косачей, развернутые веером.