Михаил Никулин - В просторном мире

— Надо же глядеть, чтоб лошади на гусей не наступали!

Зато представление в цирке, залитом огнями, переполненном зрителями, их крикливыми, веселыми голосами, восприняли с восторгом:

— Каштанке, конечно, любой помог бы, — сказал Миша.

Конец рассказа вызвал у товарищей задумчивую улыбку.

— Гаврик, а ведь этот артист, новый хозяин Каштанки, был неплохой, а она все-таки убежала от него, — проговорил Миша.

— Она к Федюшке, к старому другу, через все препятствия, — улыбнулся Гаврик.

Они обо всем договорились. Можно и слезать со стога по той самой лестнице, по какой на него взбирались. Но у них веселое настроение, и они решили окатиться со стога. Подражая паровозу, готовому отправиться в путь, Гаврик засвистел и покатился по крутому, колючему склону стога. Еще в дороге он ощутил, что штаны прорвались. Очутившись на земле, он поднял подол полушубка и, к огорчению, убедился, что ощущение его не обмануло.

Миша, с трудом подавляя смех, сочувственно сказал со стога:

— Гаврик, это ж у тебя с мамкой разговоры будут!

— А ты думал, нет? — снизу спросил Гаврик.

— Я думал, да! — уже засмеялся Миша. — Гаврик, не унывай! У мамы в сундуке есть клочок точно такой материи: серенький, с синенькими полосками. Зайдем в самохинский дот, я тебе его выдам.

Но когда и Миша скатился со стога, Гаврик его спросил:

— Миша, а этого клочка хватит и на мои и на твои брюки?

— Хватит, — засмеялся Миша, и они побежали в самохинский дот.

Школьный колокольчик звонил, звонил и умолк. Слышней стали детские голоса, вырывавшиеся из распахнутых окон школы. Рамы и подоконники только вчера выкрасили, и они сохли на солнце.

В шестом классе через десять минут должен начаться урок ботаники. Небольшая классная комната заставлена табуретами, скамейкой, ящиком из-под артиллерийских снарядов. Ящик накрыт полотняной дорожкой с вышитыми на ней маками. Ящик заменяет учительский столик.

В комнате было оживленно, весело и немного бестолково. Ребята помогали Зинаиде Васильевне устраивать ботанический уголок.

— Зинаида Васильевна, поглядите, — я тут вбиваю гвоздь?

— Зинаида Васильевна, а я хорошую сумочку сшила?

— Зинаида Васильевна, а на втором уроке — русский?

Зинаида Васильевна, отвечая на вопросы, успевала давать советы, относящиеся к делу, которым они занимались.

— Сумочку ты, Таня, сшила превосходную. Раскрой ее чуть пошире… Правильное — и она из своей маленькой пригоршни ссыпала в эту сумочку двукрылые, похожие на желтых бабочек, семена клена.

— Гвоздь, Наташа, прибивай чуть повыше и на него повесь вот эту сумочку. Потом я тебе дам семена ясеня и акации.

Миша и Гаврик, по поручению Зинаиды Васильевны, понесли в четвертый класс макет геологических пластов. Он представлял собой большой лист плотной белой бумаги, на который наклеены были жирными полосами: «почва», «глина», «песок», «суглинок», «известняк», «древние глины». Вешая макет, Миша сказал четвероклассникам:

— Это вам, чтоб учились на четверки и на пятерки. Понятно?

— Понятно, — громко ответили ребята.

Гаврик, чтоб не показаться надутым молчуном, с шутливой угрозой добавил:

— Отвечаете вы дружно, а потом не скажете, что учиться «трудно»?

— Не-ет! — хором прокричали четвероклассники.

Миша и Гаврик повернулись, собираясь уходить, и очутились как раз против Зинаиды Васильевны. С глазу на глаз им заметнее было, что в темносинем шерстяном платье, с непокрытыми черными волосами, стянутыми розовой лентой в тугой сноп, она сейчас ничем не похожа была на хлопца.

Зинаида Васильевна слышала, какие пожелания Миша и Гаврик высказали ученикам четвертого класса. Усмехнувшись, она сказала:

— За пожелание — спасибо. Разговаривали авторитетно. Но всему свое время.

Она посмотрела на ручные часы, обтянутые металлической сеткой, и вежливо вывела ребят из класса в коридор.

— Идите, я вернусь и начнем урок.

В коридоре ребята задержались по вине Гаврика. Это он сказал, что Зинаида Васильевна похожа на Наташу Копылову.

— Ведь правда же?

— Не знаю, — уклончиво сказал Миша и зачем-то тут же спросил своего друга: — Гаврик, это хорошо, что она похожа на Наташу?

— Неплохо, — ответил Гаврик.

На этот раз на них наскочила Ольга Петровна, завуч, и со словами: «А ну-ка, в класс, в класс!», помахивая ладонью, точно легкой метелкой, погнала их в конец коридора.

Перед самой дверью, за которой уже не слышно было голосов, Миша озабоченно проговорил: