Олесь Донченко: Золотая медаль

— Как я им признателен! Готов ручки целовать! И вам, гражданочка…

— Теперь все будет зависеть от твоего поведения в дальнейшем, — продолжала Марийка, не обращая внимания на эти колючие слова. — Понимаешь, поставили, как говорят, точку над «i». Тебя вызовет Татьяна Максимовна, решила в последний раз поговорить с тобой.

Марийка с болью и страхом видела, как на ее глазах меняется парень.

— Снова на проработку? — вспыхнул он. — И они думают, что я пойду?

— Мечик, пойми, что тебе надо пойти!

Он порывисто схватился обеими руками за спинку стула.

— И ты… ты меня тоже посылаешь! А я плевать хотел! Слышишь? И не подумаю пойти! Разыгрывать из себя грешника, который раскаивается… Нет, я не из таких, и ты… ты лучше оставь меня… А то… играешь в дружбу… спасаешь заблудшую душу… Надоело!

— Мечик! — прошептала Марийка, чувствуя, как у нее что-то словно оборвалось в груди и похолодели ноги. — Мечик… Ты же был недавно другим… Вспомни, как мы разговаривали с тобой в больнице…

— Ну и вспоминай на здоровьице, — грубо бросил он. — Тогда было такое настроение… Размагнитился. А сейчас… Слушай, Марийка, я не хочу тебя обижать, ты, может, неплохая девчонка, только… Одним словом, давай кончать эту игру. Ты — медалистка, верю, что дадут тебе медаль, а мне… мне волчий билет скоро дадут. Читал я, что когда-то это так называлось… Не обижайся, до свидания!

Марийка стояла молча, как прибитая.

— И это… все? — прошептала она. — Что же ты… что же ты теперь будешь делать?..

Парень притворно засмеялся.

— Не бойся, в шулеры не пойду. Не плачь. Найду без вас дорогу. Не всем же профессорами быть…

Разноречивые чувства боролись в сердце девушки. Марийка ощущала и глубокую тоску, и боль, и обиду, и вместе с тем поднималась гордость — неужели она все это может покорно выслушать, униженно повернуться и уйти?

И гордость победила все — и тоску, и боль. Марийка нашла в себе силы спокойно, с пренебрежительными нотками в голосе ответить:

— Плакать по тебе не собираюсь. Слишком много чести. И если для тебя товарищеские чувства — игра, то ты не достойный доброго слова. Я просто ошибалась в тебе. Прощай!

Она круто вернулась и вышла, затворив за собой дверь.

На ступенях прислушалась — не позовет ли ее Мечик? Нет, тихо.

Тогда быстрыми шагами вышла на улицу.

За углом остановилась, так как надо было припомнить что-то очень важное. «Ага, да, слишком много чести… Я просто ошиблась в тебе…»

А сердце говорило совсем другое, и надо было не думать об этом, совсем не думать об этом, чтобы заставить его молчать.

Только это очень тяжело — не думать, если еще так выразительно раздается голос Мечика и если всем существом еще там, с ним…

На Мариин рукав села пушинка, белый зонтик одуванчика, выросшего, наверное, где-то вблизи за забором. Марийка дунула, и зонтик снялся, поплыл вверх, его подхватила воздушная волна, он поднимался все выше, бросался то в одну сторону, то в другую…

«Мечик так… поплыл от меня…» — подумала Марийка и вдруг сама на себя рассердилась: «Какая ерунда! Ну-ну, нюни распусти! Гляди, еще и сама станешь такой пушинкой в жизни, по милости ветра будешь искать свое одиванчиково счастье. Нет, никогда! Это так страшно!»

Она быстро пошла к трамвайной остановке.

А Мечик в это время неподвижно стоял посреди комнаты. Он словно пристально к чему-то прислушивался. Вдруг ему показалось, что девушка не ушла, что она притаилась за дверью. Он стремглав бросился в коридор. Марийки не было.

— Ну и хорошо! — вслух промолвил Мечик. — Ну и пусть!

Он вернулся и тихо поплелся в комнату.

Закончился последний экзамен, но напряженное и приподнятое настроение, которым жила в эти дни вся школа, не развеялось. Наоборот, впереди еще был выпускной вечер, вручение аттестатов и медалей, прощание с учителями, с подругами и товарищами.

Надо было выходить на другую дорогу, навсегда оставив за собой школьный порог.

Марийка медленно шла длинным школьным коридором.

«Вот и все! — билась радостная и вместе с тем печальная мысль. — Все! Прощай, школа!»

С нежной грустью смотрела теперь девушка на такие знакомые фикусы в кадках под стенами, на стенгазеты с цветными заголовками, нарисованные детскими руками карикатуры. Вот в углу окно с широким подоконником. Как удобно было сидеть на подоконнике с подругами, обсуждая на перемене какое-то школьное событие!

Школьные события, уроки, учителя, светлое детство — прощайте!