Алексей Першин - Не измени себе

— Постой, постой. На что намекаешь, красавица моя?

— На самое простое. Становишься девичьим кумиром.

— А это плохо? — насторожился Борис.

— Почему плохо? Наверное, закономерно — ты стал хорошим преподавателем.

— И ты нисколечко не ревнуешь?

— Нет!

— Какая она самоуверенная!

— Нет, не так. Я уверенная в себе и в тебе, — счастливо улыбалась Женя.

Вскоре началась избирательная кампания в местные Советы. Завод выдвинул кандидатом в депутаты Моссовета Бориса Андреевича Дроздова. Незаметно подошли и выборы. В торжественной обстановке Дроздову вручили мандат депутата.

И наконец пришло разрешение из ВАКа на защиту докторской диссертации по специальности экономика Дроздову Борису Андреевичу.

Малый зал, в котором обычно проходили защиты всех диссертаций и расширенные заседания ученого совета, не вместил всех желающих присутствовать на защите докторской диссертации Борисом Дроздовым. Этот зал был рассчитан не более чем на семьдесят человек, да и то в тех случаях, если выставляли стулья перед передним рядом и вдоль прохода. Сегодня же собралось более двухсот человек.

Профессор Резников отправился к ректору: его не обрадовал, а насторожил такой наплыв людей, вдруг заинтересовавшихся диссертацией Дроздова. Хотя понять людей можно — защищался недавний рабочий. Вроде внешне все обстояло неплохо, популярность Дроздова понятна. И все же решили посоветоваться — пригласили секретарей партийной и комсомольской организаций института, представителей парткома завода «Красный маяк».

Вскоре все приглашенные собрались в кабинете ректора.

Профессор Резников объяснил, чем вызвана эта срочная беседа. Попросил высказать свои соображения и пожелания.

Первым поднялся представитель завода Сергей Кириллов.

— На защиту из наших пришли двадцать три человека. Интересно же… Свой, рабочий. Правда, никто из нас ни в философских, ни в экономических науках особенно не разбирается, и все-таки двое хотят сказать свое слово. Понимаете сами, Дроздов — наш, наша рабочая косточка.

— Конечно, мы знаем Дроздова не столько лет, сколько он провел на заводе, — не удержалась и Алла Васильевна Протопопова, — но все же достаточно хорошо…

— Дело не в количестве лет, а в качестве вложенного в науку труда, — высказался комсомольский вожак, в шутку прозванный аспирантами Батей.

Резников хмуро прервал не относящиеся к делу разговоры:

— Вы уж, друзья мои, простите меня за поучения. Я никого не хочу инструктировать, но хочу предупредить на случай неожиданных выпадов против диссертанта. Чует мое сердце (это и заставляет меня обратиться к вашей помощи), что вполне возможен какой-нибудь досадный инцидент, провокационные выходки или вопросы. Мы должны суметь дать им отпор. Для вас не секрет, что перед защитой в институт приезжали разные комиссии, проверяли, сличали текст книги Дроздова с кандидатской диссертацией. Просматривали его журнальные публикации. Были какие-то нелепые «сигналы». И если уж на эти сигналы не обратили внимания и разрешили защиту, мне кажется, что возмутитель спокойствия объявится.

Ректор поинтересовался: многие ли из собравшихся не имеют отношения ни к вузу, ни к заводу. Протопопова уверенно ответила: таких примерно четвертая часть. Сергей Петрович Кириллов предложил заседание ученого совета провести в старом клубе завода, благо и расположен он в пятистах метрах отсюда. Переход и вообще организационные дела задержат заседание на час, не больше, но зато всем будет обеспечено место. И в другом была выгода: дома, как говорится исстари, и стены помогают.

Предложение понравилось. Тотчас объявили об этом в малом зале. Минут через пять висело и новое объявление, указывающее адрес клуба завода «Красный маяк». Кириллов отправился в клуб, чтобы соответственно обставить это необычное заседание.

Наконец предупредили и Дроздова, чтобы был готов: не исключены осложнения или провокационные вопросы в ходе обсуждения диссертации. Тот с удивлением уставился на Резникова: может, он ослышался?

— Какой смысл в такой провокации?

— Если бы заранее знать этот смысл!..

Дроздов не унимался, он хотел теперь знать наперед.

— Давайте подойдем с другого бока… Какие вообще провокационные выходки вы лично наблюдали, Николай Афанасьевич? Или знаете их доподлинно?

— Ну вот, к примеру… Встанет какой-нибудь хлыщ и заявит, что диссертация не ваша, вы ее украли, содрали у другого или у других, купили, наконец…