Елена Ткач - Тентажиль

«Как в крематории!» — хмыкнул он и нажал кнопку звонка у изящной литой калитки.

Из дому вышел белобрысый широкоплечий парень в светлых шортах и широченной зеленой майке с надписью «Chicago Bulls».

— Марк Григорьевич дома? — спросил Егор, хмурясь и изображая полнейшее безразличие к миру вообще и к парню в частности.

— Его нет. А тебе чего?

— Мне — ничего, — очень раздельно сказал Егор и добавил. — А вот моему дяде, Борису Суханову, кое-что нужно.

— А-а-а, — уважительно протянул парень, — ты давай, проходи.

— Мне некогда, — отпарировал Егор. — Вот, передай это Марку Григорьевичу, — он достал из кармана конверт.

— Конечно, передам, отец скоро будет. А куда торопишься не секрет? А то я могу подвезти. Понимаешь, дохну со скуки!

И парень состроил такую рожу, сморщив нос и ощерившись, что губы Егора невольно растянулись в улыбке. Вроде этот тип — ничего себе, почему бы поближе не познакомиться? На вид он был Егору ровесником.

— Да мне надо на рынок, — соврал Егор. — А то у нас ананасы кончились.

— Ананасов тут, старик, не достать, — расстроился белобрысый, приняв эти слова за чистую монету. — Это надо в Монино ехать или в Щелково… Хочешь — поехали!

— Да ладно, хрен с ними — с ананасами! Прошвырнусь в поселок, погляжу, что да как — я, понимаешь, тут второй день всего, осмотреться надо. Есть тут клевые девочки?

— А, так ты только приехал? — обрадовался парень. — Это надо отметить! Погнали в поселок, там правда делать особо нечего, но пива взять можно. Давай сюда свои бумаги, отцу на стол положу. — Он чуть не силой вырвал конверт из рук Егора. — Я сейчас!

И не успел Егор слова сказать, парень умчался в дом и через минуту уже открывал ворота просторного гаража. В нем помещалось нечто отполированное и сверкающее ярко-желтого цвета. Мотор мягко заурчал и из гаража, плавно покачиваясь, выплыл новехонький «Опель».

— Садись! — парень распахнул соседнюю дверцу. — Сейчас только ворота закрою…

— Круто! — восхитился Егор и плюхнулся на обитое кожей сиденье. — Это отцовский?

— Мой! — небрежно бросил белобрысый, отъезжая от дома.

— У тебя, что, и права есть?

— Обижаешь! — осклабился парень.

— Слушай, мы же не познакомились, я — Егор.

— Степан, по-простому Степ. Классно, да?

— Обалдеть!

Они мчались по трассе, вырулив на неё с грунтовой дороги, на скорости девяносто в час. Справа мелькнула река, овражек с пасущимися овечками, поселок недостроенных коттеджей, старый парк с прудом… Слева сплошной стеной стоял лес. Впереди показался указатель «Поселок Крупский» — Степ притормозил и свернул направо. Сначала поселок походил на простую деревню: покосившиеся кривобокие домики, садики с грядками лука и чеснока, разросшиеся кусты сирени. Дальше дорога пошла под уклон, они выехали на мост через Клязьму. Собственно за рекой и начинался фабричный поселок: старенькие двухэтажные дома с облупившейся краской, простыни, колыхавшиеся под порывами ветра, палисадники с чахлой зеленью, сберкасса, аптека, деревянные торговые ряды на площади. Это был местный центр: рынок, круглосуточный киоск, кафе, баня, дальше на горке утопала в зелени местная больница, а ещё дальше за горой стояла усадьба.

— Слушай, а чего это поселок так называется: «Крупский»? поинтересовался Егор.

— Ну, фабрика-то имени Крупской, вот в честь неё и поселок. Фабрика прядильная, отец говорит, раньше с неё пряжу прямо в бобинах воровали и продавали. И ещё из неё тапочки делали.

— Странно как-то, — пожал плечами Егор. — Все переименовали, а тут на тебе — Крупский! Он, что, таким навсегда и останется?

— Не знаю, — Степ свернул с дороги в ложбину к рынку и выключил зажигание. — Здесь вообще по-моему время не движется: ты погляди только на эти дома! А люди? Сидят себе на лавочках или водку пьют, как будто никакого там двадцать первого века — как было, так будет. И ничего не меняется.

— Только пиво! — усмехнулся Егор.

— Да, пиво в киоске тут классное, только его мало кто покупает дорогое для этих… крупцев. Пошли, возьмем по паре «Праздрой».

— Предпочитаю немецкое, — выдал Егор. — «Баварию» или «Туборг».

— Давай тогда ни по-твоему, ни по-моему: возьмем «Доктор Дизель» хоть и наше, но вполне сносное…

— Идет.

Они уже подходили к киоску, минуя рыночные ряды, когда люди в одной из очередей вдруг ахнули, послышалась ругань и возмущенные женские крики.

— Ах ты, черт поганый, что ж ты делаешь!

— А ч-че эта сука толкается! Я её щас… — хриплый пропитый голос.