LibCat » Книги » Проза » Русская классическая проза » Антон Чехов - Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты

Антон Чехов - Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты

Здесь есть возможность читать онлайн «Антон Чехов - Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию без сокращений). В некоторых случаях можно слушать аудио, скачать через торрент в формате fb2 и присутствует краткое содержание. Жанр: Русская классическая проза, на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале библиотеки ЛибКат.

Читать книгу

Название:
Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты
Автор:
Антон Павлович Чехов
Жанр:
Русская классическая проза / на русском языке
Год:
неизвестен
ISBN:
нет данных
Рейтинг книги:
4 / 5. Голосов: 1
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:
Написать комментарий
Ваша оценка:
- 80
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5

Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты: краткое содержание, описание и аннотация

Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.

В усадьбе помещика Белокурова проживает в праздности известный художник. Однажды он знакомится с живущим по соседству семейством Волчаниновых, в котором две дочери: старшая (Лида), серьёзная и строгая девушка с убеждениями, которая пытается помочь простым людям и не очень любит художника за его праздность, и младшая (Женя, или Мисюсь)...

Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Дом с мезонином - русский и английский параллельные тексты», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

After dinner Genya read, lying in her lounge chair, and I sat on the bottom step of the terrace.	После обеда Женя читала, лежа в глубоком кресле, а я сидел на нижней ступени террасы.
We were silent.	Мы молчали.
The sky was overcast and a thin fine rain began to fall.	Всё небо заволокло облаками, и стал накрапывать редкий, мелкий дождь.
It was hot, the wind had dropped, and it seemed the day would never end.	Было жарко, ветер давно уже стих, и казалось, что этот день никогда не кончится.
Ekaterina Pavlovna came out on to the terrace with a fan, looking very sleepy.	К нам на террасу вышла Екатерина Павловна, заспанная, с веером.
"O, mamma," said Genya, kissing her hand. "It is not good for you to sleep during the day."	- О, мама, - сказала Женя, целуя у нее руку, - тебе вредно спать днем.
They adored each other.	Они обожали друг друга.
When one went into the garden, the other would stand on the terrace and look at the trees and call: "Hello!" "Genya!" or "Mamma, dear, where are you?"	Когда одна уходила в сад, то другая уже стояла на террасе и, глядя на деревья, окликала: "ау, Женя!" или: "мамочка, где ты?"
They always prayed together and shared the same faith, and they understood each other very well, even when they were silent.	Они всегда вместе молились и обе одинаково верили, и хорошо понимали друг друга, даже когда молчали.
And they treated other people in exactly the same way.	И к людям они относились одинаково.
Ekaterina Pavlovna also soon got used to me and became attached to me, and when I did not turn up for a few days she would send to inquire if I was well.	Екатерина Павловна также скоро привыкла и привязалась ко мне, и когда я не появлялся два-три дня, присылала узнать, здоров ли я.
And she too used to look admiringly at my sketches, and with the same frank loquacity she would tell me things that happened, and she would confide her domestic secrets to me.	На мои этюды она смотрела тоже с восхищением, и с такою же болтливостью и так же откровенно, как Мисюсь, рассказывала мне, что случилось, и часто поверяла мне свои домашние тайны.
She revered her elder daughter.	Она благоговела перед своей старшей дочерью.
Lyda never came to her for caresses, and only talked about serious things: she went her own way and to her mother and sister she was as sacred and enigmatic as the admiral, sitting in his cabin, to his sailors.	Лида никогда не ласкалась, говорила только о серьезном; она жила своею особенною жизнью и для матери и для сестры была такою же священной, немного загадочной особой, как для матросов адмирал, который всё сидит у себя в каюте.
"Our Lyda is a remarkable person," her mother would often say; "isn't she?"	- Наша Лида замечательный человек, - говорила часто мать. - Не правда ли?
And, now, as the soft rain fell, we spoke of Lyda:	И теперь, пока накрапывал дождь, мы говорили о Лиде.
"She is a remarkable woman," said her mother, and added in a low voice like a conspirator's as she looked round, "such as she have to be looked for with a lamp in broad daylight, though you know, I am beginning to be anxious.	- Она замечательный человек, - сказала мать и прибавила вполголоса тоном заговорщицы, испуганно оглядываясь: - Таких днем с огнем поискать, хотя, знаете ли, я начинаю немножко беспокоиться.
The school, pharmacies, books--all very well, but why go to such extremes?	Школа, аптечки, книжки - всё это хорошо, но зачем крайности?

She is twenty-three and it is time for her to think seriously about herself.	Ведь ей уже двадцать четвертый год, пора о себе серьезно подумать.
If she goes on with her books and her pharmacies she won't know how life has passed.... She ought to marry."	Этак за книжками и аптечками и не увидишь, как жизнь пройдет... Замуж нужно.
Genya, pale with reading, and with her hair ruffled, looked up and said, as if to herself, as she glanced at her mother:	Женя, бледная от чтения, с помятою прической, приподняла голову и сказала как бы про себя, глядя на мать:
"Mamma, dear, everything depends on the will of God."	- Мамочка, всё зависит от воли божией!
And once more she plunged into her book.	И опять погрузилась в чтение.
Bielokurov came over in a poddiovka, wearing an embroidered shirt.	Пришел Белокуров в поддевке и в вышитой сорочке.
We played croquet and lawn-tennis, and when it grew dark we had a long supper, and Lyda once more spoke of her schools and Balaguin, who had got the whole district into his own hands.	Мы играли в крокет и lawn-tennis, потом, когда потемнело, долго ужинали, и Лида опять говорила о школах и о Балагине, который забрал в свои руки весь уезд.
As I left the Volchaninovs that night I carried away an impression of a long, long idle day, with a sad consciousness that everything ends, however long it may be.	Уходя в этот вечер от Волчаниновых, я уносил впечатление длинного-длинного, праздного дня, с грустным сознанием, что всё кончается на этом свете, как бы ни было длинно.
Genya took me to the gate, and perhaps, because she had spent the whole day with me from the beginning to end, I felt somehow lonely without her, and the whole kindly family was dear to me: and for the first time during the whole of that summer I had a desire to work.	Нас до ворот провожала Женя, и оттого, быть может, что она провела со мной весь день от утра до вечера, я почувствовал, что без нее мне как будто скучно и что вся эта милая семья близка мне; и в первый раз за всё лето мне захотелось писать.
"Tell me why you lead such a monotonous life," I asked Bielokurov, as we went home. "My life is tedious, dull, monotonous, because I am a painter, a queer fish, and have been worried all my life with envy, discontent, disbelief in my work: I am always poor, I am a vagabond, but you are a wealthy, normal man, a landowner, a gentleman--why do you live so tamely and take so little from life?	- Скажите, отчего вы живете так скучно, так не колоритно? - спросил я у Белокурова, идя с ним домой. - Моя жизнь скучна, тяжела, однообразна, потому что я художник, я странный человек, я издерган с юных дней завистью, недовольством собой, неверием в свое дело, я всегда беден, я бродяга, но вы-то, вы, здоровый, нормальный человек, помещик, барин, - отчего вы живете так неинтересно, так мало берете от жизни?
Why, for instance, haven't you fallen in love with Lyda or Genya?"	Отчего, например, вы до сих пор не влюбились в Лиду или Женю?
"You forget that I love another woman," answered Bielokurov.	- Вы забываете, что я люблю другую женщину, -ответил Белокуров.
He meant his mistress, Lyabor Ivanovna, who lived with him in the orchard house.	Это он говорил про свою подругу, Любовь Ивановну, жившую с ним вместе во флигеле.
I used to see the lady every day, very stout, podgy, pompous, like a fatted goose, walking in the garden in a Russian head-dress, always with a sunshade, and the servants used to call her to meals or tea.	Я каждый день видел, как эта дама, очень полная, пухлая, важная, похожая на откормленную гусыню, гуляла по саду, в русском костюме с бусами, всегда под зонтиком, и прислуга то и дело звала ее то кушать, то чай пить.