Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая

— Тем не менее я остаюсь здесь,]

[А! Желаю успеха! дикарочка... Я пойду посмотрю рядом,]

Зачеркнуто: повернуться

Зач.: стоявший у дверей

Вы не ранены? Зач.: Il parait que оn. [Кажется, нет.]

Зач.: долго не мог

Зач.: испуганно оглядывался

[Я же вам говорил,]

[Проломить ему череп, капитан? Сейчас же или... Это он стрелял?

— Да нет, напротив,]

[Как только я увидал эту скверную рожу, я сказал себе...]

[Да нет, напротив. Он спас мне жизнь. Это — сумасшедший...

— Отвратительная рожа, капитан. Этих негодяев мужиков надо крепко держать...]

[А, вот что, тогда другое дело,]

[Вы сказали, что он говорит по-французски. Вы говорите по-французски, мой толстяк?]

[— Но раз я вам сказал...] Зачеркнуто: qu’il parle français

[Тем хуже,]

[Ладно, это ваше дело, капитан, но если бы я вам случайно понадобился, вы только дайте мне знать. Я их видел за работой в Смоленске, этих негодяев из мужиков, капитан,]

[Он славный малый, Кадор, но вы знаете, нa войне как на войне. Итак, милый мой, без вас я подвергался опасности пропустить самый прекрасный момент всей кампании.]

[Кто бы вы ни были, вы понимаете, я чувствую, что связан с вами неразрывными узами. Располагайте мной,]

[Самое меньшее, что мы можем сделать — узнать друг друга,]

[Милый мой, я умираю с голоду, не можете ли вы дать мне что-нибудь?..]

Дальнейший текст до конца варианта представляет собою корректуру (гранки), исправленную рукой Толстого, со многими заново написанными вставками.

В корректуре зачеркнуто: Пончини и надписано: Мельвиль

Зачеркнуто: это

Зач.: implorant la clémence de vainqueurs [умоляющей милосердия победителей]

Зач.: не глядя на собеседника своего, говорил только, что Москва не сдана и никогда но будет сдана.

На полях: В середине разговора — Кадор, Мельвиль его отводит в сторону. Зач.: Глядя в лицо Пьера, офицер попросил поесть, Пьер предложил ему чаю с молоком (у них на дворе была корова), и зa чаем они разговорились. Пончини не мог понять, что Москва пуста, что было вне всех предложений и всех правил. Он Далее зачеркнуто вписанное рукой Толстого на полях: Новая глава. Французский офицер поселился в доме Аксиньи Ларивоновны. <���Она> Пьер остался дома и вместе с Пончини сел обедать, за обедом <���они разговорились> Пончини начал говорить о себе

[Эта водка превосходна.]

Зачеркнуто : раскраснелся и оживился.

Зач.: о походах Фридриха, говорили о Вольтере. Пьер даже наизусть прочел несколько стихов Альзира Вольтера.

По случаю того удивления, которое выражал француз об оставлении Москвы, Пьер сказал:

— Des Dieux que nous servons, connaissent la difference:

Les tiens t’on ordonné le meurtre et la vengeance,

Et le mien, quand ton bras viens de m’assassiner,

M’ordonne de te plaindre et de te pardonner.

[Боги, которым мы служим, различны:

Твои тебе приказали убивать и мстить.

А мой бог, когда твоя рука меня умерщвляла,

Приказывает мне жалеть тебя и простить.]

Зач.: — Но я уверен, что теперь будет заключен мир, не правда ли? — сказал Мельвиль.

— Не думаю, — отвечал Пьер.

— Отчего?

— Это было бы слишком великодушно.

— Разве Александр не великодушен?

— Да, но это напомнило бы Альзира, — сказал Пьер.

Зач.: с Аксиньей Ларивоновной и Суворовым

Зач.: о тех интересах науки и искусства,

Зач.: <���которых был чужд для его теперешних товарищей жизни> который был его обычным миром.

Зач.: говоря об этом, удивлял своими познаниями Пончини,

[Боюсь данайцев и дары приносящих,]

Зачеркнуто: <���Пончини> Мельвиль

Зач. текст корректуры, исправленной Толстым (см. вариант № 241 , стр. 401) со слов: Он ударил своей маленькой рукой по столу — кончая словами: — Qui diable êtes vous pour connaître le Dante et le Tasse et de parler toutes les langues? (сmp . 402).