Николай Дмитриев: Майор из Варшавы

– Понимаю… – Полковник кивнул. – Но мы все славяне! И не будет немец плевать нам в лицо и наших детей онемечивать…

Поляки переглянулись, и пан Казимир сказал:

– Насколько я понял, наши принципиальные позиции сходятся…

– А наши посты и так соприкасаются у Гончего брода, значит, на мой взляд, остается обсудить детали… – неожиданно вмешался Малевич и хитро сощурился. – Возражений нет? Нет! Тогда есть предложение. Наши гости с дороги, устали, проголодались и не гоже нам, славянам, сидеть за пустым столом. Думаю, надо выйти, проветриться, а мы тем временем тут кое-что соберем… Как говорится, чем богаты, тем и рады!

Сидевшие за столом заулыбались, и молчавший все время капитан Зикмунд, неожиданно улыбнулся:

– Сказать откровенно, я и правда проглодался.

– Ну вот и решено!

Малевич обрадованно вскочил, а за ним и все остальные, угощая друг друга папиросами, дружно пошли к выходу. Когда же гости в сопровождении радушных хозяев разошлись по базе, получилось так, что пан Казимир случайно оказался несколько в стороне. Воспользовавшись моментом, капитан Усенко подошел к нему и негромко спросил:

– Слушай, майор, а чего ты от Лечицкого так сразу смылся?

– Обстоятельства так сложились… – Пан Казимир вздохнул. – В общем, предали меня… А я, дурак, думал в случайную облаву попал.

– А как дознался?

– На инженере Брониславском они прокололись. Конструктор. Помнишь, я тебе про самолет говорил? Его работа. Так вот, немцы и англичане инженера искать начали, а он, бедняга, еще в 39-м погиб…

– Что, стоящее изобретение? – насторожился Усенко.

– Не знаю… – пожал плечами пан Казимир. – Возможно… Только лично меня на этом деле чуть не провели, как воробья на мякине.

– Бывает… – Усенко закурил. – А теперь как?

– Как видишь, приехал…

– Скажи откровенно, вы еще колеблетесь?

– Конечно… – пожал плечами пан Казимир. – Обстоятельства складываются благоприятно, но если откровенно, то…

– Напрасно! Ты ж видишь: здесь полковник из самой Москвы, а у него, брат, полномочия… Так что опасаться нечего.

– А вот этого, капитан, – пан Казимир усмехнулся, – я как раз и опасаюсь больше всего.

– Почему? – недоуменно переспросил Усенко.

– Потому… Имею сведения: в белорусскую бригаду такой вот полковник прибыл и первым делом – командира из пистолета в лоб.

– Ну, могло быть. Что у нас, что у вас люди со всячинкой. Война…

– Да ты не переживай, не переживай! – Пан Казимир похлопал Усенко по плечу. – Скажу тебе откровенно: сейчас мы союзники.

– А потом? Не пойму, чего ты еще сомневаешься?

– Чего? А вот думаю, как бы вы нас потом, как махновцев в Крыму, того… Или ты не допускаешь? Я, например, допускаю…

– Слушай майор, – Усенко отшвырнул папиросу и оглянулся по сторонам. – Я тебе вот что скажу… Если, не дай бог, к этому повернется, я тебя самолично через границу на своем горбу переволоку. Веришь?

– Верю. И куда мне тогда? В Лондон?

– А у тебя что, кто-то есть в Лондоне?

– Есть!

– Кто? Та врачиха?

– Нет, – пан Казимир невесело усмехнулся. – Такой себе Мендель.

– Смеешься… Но ведь решать надо. Все равно, скоро разгромим немцев, и будет здесь Россия, и будет здесь Польша!

– Не сомневаюсь. Вот только вопрос, капитан, какая Россия и какая Польша? – и, улыбнувшись Усенко, майор зашагал к штабной землянке, где уже вовсю шла подготовка к немудрящему банкету…

Более подробно эти события изложены в книге Н. Дмитриева «Тайна объекта “С-22”». М.: «Вече», 2011.

Гмина – наименьшая административная единица Польши.

Бреве – письменное удостоверение ( франц .).

«Юденрат» – еврейское самоуправление.

«Макаби» – еврейское спортивное общество.

Гашомер гацаир – еврейское «Юный страж».

«Цивильфервальтунг» – гражданское управление немецкой администрации.

Рейхсбеамтер – имперский немецкий чиновник.

Ам-гаарец – неуч ( еврейское ).

Мишигене – сумасшедший ( еврейское ).

Цидрейтер – ненормальный ( еврейское ).

Веска – деревня ( белорусское ).

Бестарка – селянская повозка ( волынское ).

Надрукувать – напечатать ( украинское ).

Десперация – отчаянная выходка.