Яков Лович - Враги

– Заметают следы, – сказал сыщик.

Полунин смело вошёл в квартиру, объединившись с репортёрами других газет. Им преградили дорогу чиновник советского консульства, а также два советских представителя КВжд – Измайлов и Пумпянский.

Сверкая тёмными глазами, Пумпянский закричал:

– Как вам не стыдно врываться в дом, где произошло такое несчастье?

– Для представителей газет, – ответил один из репортёров, – не может быть ничего стыдного в том, что, основываясь на принятом во всём мире порядке, дать точную информацию о происшествии. Но, видимо, эта точность не соответствует вашим желаниям…

Полиция разрешила представителям газет войти в дом, несмотря на протесты Пумпянского и Измайлова.

На следующий день город был поражён потрясающими новостями о закрытии доркомов, учкомов, совторгфлота, нефтесиндиката, госторга, торгпредства и других советских гнёзд, свитых по всей территории Маньчжурии. Был учреждён контроль над операциями Дальбанка.

В тот же день были уволены советский управляющий КВжд Емшанов и его помощник Эйсымонт. Из Харбина в СССР были срочно, в специальном поезде, высланы 59 советских агентов. Последовала декларация представителя правления КВжд Люй Жун-хуаня о том, что причиной событий является подпольная работа большевиков в Маньчжурии и несоблюдение ими договора 1924 года.

14 июля в СССР были дополнительно высланы арестованные Емшанов и Эйсымонт. Среди харбинских большевиков сначала была полная растерянность.

Наоборот, эмиграция торжествовала: проснулась надежда на борьбу с большевизмом. Кроме того, китайцы начали принимать эмигрантов на КВжд, заменяя ими высылаемых советских подданных. Несмотря на приказы Москвы о том, чтобы советские подданные бросали работу на дороге, многие из них остались у китайцев.

Вскоре последовал ультиматум Москвы, требующий восстановления прежнего положения на дороге, и перерыв отношений между Китаем и СССР. Над Пограничной появились советские аэропланы, в устье Сунгари пришли советские канонерки.

В середине июля красные войска вторглись в Маньчжурию с двух сторон: на западе – у Чжалайнора, на востоке – на Мулин. Быстрым движением красные зашли в тыл станции Маньчжурия, и многие из эмигрантов оказались отрезанными. С линии КВжд началось повальное бегство в Харбин: эмигранты отлично знали, что грозит им с приходом Красной армии.

Через Харбин с юга шли на фронт мукденские войска. В Харбине было объявлено военное положение. Советские подданные были посажены в концентрационный лагерь в Сумбее.

Очень быстро выяснилось, что в Харбине и по всей линии КВжд разбросаны красные боевые ячейки, которые немедленно, по определённому плану, начали вредительскую и подрывную работу, мешая передвижениям китайских войск, устраивая крушения, поджигая склады, железнодорожные сооружения и т. д. Работа велась планомерно и систематически, отлично демонстрируя теперь, какую ошибку сделали китайцы, впустив большевиков в Маньчжурию.

Очень быстро сказалось превосходство Красной армии над плохо обученными, плохо снабжёнными и плохо руководимыми китайскими войсками: каждая встреча противников неизменно заканчивалась победой красных.

Харбин был переполнен китайскими войсками. Прибыл сформированный из студентов «батальон смерти», одетый в специальную форму. Батальон носил название «Отряд уничтожения СССР». Но грозное название не помогло: в первом же бою бедные китайские мальчики были растрёпаны и многие из них перебиты.

В редакции были – больше, чем обычно, – суета, торопливость, деловитый стук машинок: только что получена телеграмма о занятии красными станции Маньчжурия, о поражении китайских войск, попавших в кольцо, и о быстром продвижении Красной армии на восток, в направлении Харбина. В городе была страшная паника. Слухи, один другого ужаснее, распространялись мгновенно. Говорили, что на эту ночь в Харбине назначено восстание местных большевиков, что эмигранты будут перерезаны. Говорили, что красная кавалерия сделала огромный пробег от станции Пограничная, вышла на южную линию КВжд, и что, таким образом, бежать эмигрантам некуда.

Полунин едва успевал отвечать на телефонные запросы по поводу этих слухов. Он успокаивал, отрицал достоверность слухов, злился, ругался, совершенно охрип. Сотрудники уходили, приходили, уезжали в автомобилях на вокзал, в полицию, в управление КВжд, поминутно приносили достоверные и вздорные новости.