Яков Лович - Враги

– А я уверен, что он не расскажет. Зачем он будет делать вам неприятность? Он не жених, не влюблён в вас?

– О, нет!

– Ну, тогда пустяки! Покажите его… который?

– Вон, сидит с японцем.

– А… этот…

Батраков равнодушно взглянул туда, куда показала Надя. Присмотрелся. Странно насторожился.

– Где-то я его видел, – пробормотал он. – Определённо видел, разговаривал с ним. Гм… Совершенно уверен, что встречался. А впрочем, черт с ним! Давайте смотреть на сцену. Кто это танцует?

– Серов и Манжелей…

– А неплохо! Ишь, чуть не сломал её пополам… Вот, черт!

На другой день Полунин был удивлён, когда к нему в редакцию, сразу после службы, зашла Надя. Она давно уже не бывала в редакции, и отношения между нею и Полуниным были полувраждебные.

– Саша, – она назвала его так, как его называли Анна Алексеевна и Ольга. – Я пришла просить вас: ничего не говорить дома о том, что вы меня видели в «Фантазии».

– Помилуйте, Надя, я и не собирался, – ответил Полунин. – Я не имею права вмешиваться в вашу жизнь. Но, во имя вашей мамы, которую так люблю и которая так много перестрадала в своей жизни, очень прошу вас продумать всё это и не огорчать Анну Алексеевну.

– Неужели вы увидели здесь что-нибудь дурное? – она смотрела на него смело, не опуская глаз.

– Нет, конечно. Но всё же… кто он такой? Можете сказать?

– Батраков. Член правления КВжд.

Полунин свистнул.

– Советский? Тем более, Надя. Неладно всё это. Пойдут разговоры, дойдёт до мамы. Женат?

– Да, – опустила голову Надя.

– Для него это приключение, а вас он может скомпрометировать. Вы меня извините, Надя, но когда бываете с вашими мальчишками – это одно. А это взрослый человек, семейный, занимающий хоть и советское, но какое-то положение. Мне говорила Анна Алексеевна, что вы при ком-то машинисткой или секретаршей. Уж не при нём ли?

– Да.

– Ну, вот видите! Ваши имена обязательно свяжут. Это очень неосторожно, Надя, и это может причинить большое горе вашей маме. Подумайте об этом. Это очень серьёзно, Надя, поверьте!

Надя ушла расстроенная.

23 марта 1935 года Харбин был потрясён срочной радиограммой агентства «Кокуцу», в которой сообщалось, что СССР продал правительству Маньчжу-Го свои права на КВжд. Подписание договора состоялось в Токио, и в тот же день в Харбине было последнее историческое заседание правления КВжд, закончившее бесконечно долгие переговоры о продаже дороги.

Вместе с другими сотрудниками газет Полунин проехал в правление дороги, уже окружённое огромной толпой любопытных. С некоторыми репортёрами и корреспондентами японских газет Полунину удалось попасть в большой зал правления. За столом заседаний к этому времени собрались все советские и маньчжурские члены правления.

Ровно в 10 часов утра председатель правления Ли Шао-ген объявил:

– Переговоры в Токио о переуступке советских прав на КВжд закончились подписанием договора. Я объявляю об этом официально.

Советский товарищ председателя Бандура подтвердил это заявление тихим, дрожащим голосом.

– Мы должны, – сказал Ли Шао-ген, – вынести соответствующее постановление, чтобы немедленно провести токийское соглашение в Харбине. Вы не возражаете?

Этот вопрос относился к Бандуре. Тот молча кивнул головой. Этим кивком была поставлена точка, завершившая историю прежней КВжд.

– Послушайте, – шепотом спросил Полунин Бочкова, железнодорожного репортёра «Сигнала», – вот этот, как его… Батраков… будет уволен сегодня вместе с остальными?

Он кивнул на белокурого гиганта, который сидел впереди остальных советских членов правления.

– Нет, – также шепотом ответил Бочков. – Он будет наблюдать за правильностью передачи дороги. Он – уполномоченный наркомпути. Это была основная цель приезда его из Москвы.

– Что вы о нём знаете?

– Он занимал довольно крупные посты в Москве, как мне рассказывали в правлении КВжд. Прошлое его теряется где-то в тумане. Говорят, что он партизанил где-то. Но у него есть какой-то лоск, и он не совсем похож на рабочего. Видимо, он человек очень способный. Что это вы так интересуетесь им?

– Мне всё кажется, что я его встречал где-то. Но не могу вспомнить, где. Кто этот японец, который вошёл сейчас в зал? Во фраке, с орденами?

– Граф Хаяси, председатель правления Южно-Маньчжурской железной дороги. Он будет принимать КВжд в эксплуатацию ЮМжд. Посмотрите, а большевички-то взволнованы…