Виктор Литовкин - Удержать высоту

— Теперь из-за твоих новоиспеченных комсомольцев да этой развалюхи, — ткнул он пальцем в переправу, — я виноват, что не открыл огонь по фашистам с запланированных позиций, задержал наступление на Ивошино. А «батя» ни про распутицу, ни про грязь, про эту Касплю-соплю слушать ничего не хочет. Будь они неладны.

— Ладно, руганью тут не поможешь, — остановил его лейтенант. — Что-нибудь придумаем.

— Что тут придумаешь? — безнадежно махнул рукой Кондрашов и зашагал к саперам.

Через несколько минут, взвизгнув тормозами и разбросав по сторонам грязь, на берегу остановился «виллис» командира полка. Шутов вышел из машины и зашагал к переправе. К нему поспешил с рапортом командир дивизиона. Но подполковник не дал ему договорить.

— Сам все вижу.

— Значит, убедились, что переправиться невозможно, — облегченно вздохнул Кондрашов.

— А в этом-то я как раз и не убежден, — задумчиво проговорил Шутов и, помолчав, сурово добавил, пристально всматриваясь в майора. — При любых обстоятельствах приказ должен быть выполнен. Чего бы это ни стоило. Думаю, это понятно и без моих напоминаний.

Командир дивизиона взмахнул растерянно руками и тут же опустил их, сделал шаг в сторону, всем своим видом словно подчеркивая: мол, теперь вы тут самый главный. Вот и попробуйте выполните такой приказ.

А Шутов, еще раз внимательно осмотрев переправу, прошелся по ней несколько метров вперед-назад и направился к рощице, к установкам, возле которых стояли небольшими группками, покуривая самокрутку и о чем-то переговариваясь, водители боевых машин. Увидев подходящего к ним командира полка, они прекратили разговоры, подтянулись, старательно пряча в рукавах окурки, а командир отделения тяги старший сержант Шаронов, затоптав свой бычок, шагнул навстречу командиру.

— Товарищ гвардии подполковник, — вскинул он руку к шапке. Шутов молча выслушал доклад, скомандовал:

— Вольно.

Подошел поближе к водителям:

— Что курите, мужики?

— А что дают, — ответил за всех старожил дивизиона сержант Горошилов, с которым Петр познакомился еще год назад, когда принимал полк в Хорошевских казармах. Остряк и балагур, разбитной московский таксист, он никогда не терялся, разговаривая с начальством, пересыпал свои слова шутками и прибаутками, которых знал великое множество, а иногда, казалось, и сочинял на ходу. Вот и сейчас он не преминул вставить поговорку:

— Малаховский самосад русскому как раз, а немцу — вырви глаз.

Солдаты рассмеялись.

Приободренный ими, Горошилов в тон первой расщедрился на вторую.

— Рады бы и вас угостить, да вы не курите, хотите долго жить.

Подполковник тоже улыбнулся:

— Спасибо, Павел Петрович. Верно — не курю, хотя на паек и выдают мне папиросы.

Он полез в карман, вытащил оттуда коробку «Казбека», протянул солдатам. Папиросы пошли по рукам и где-то в задних рядах исчезли безвозвратно. А впереди побросали самокрутки, затянулись сладковатым после махорки табачком фабричной марки.

— Я хотел с вами вот о чем посоветоваться, — продолжил Шутов. — Переправа, каждому видно, хлипкая. Как считаете, можно через нее проскочить? Нам на тот берег позарез нужно. Атаку задерживаем. А отсюда эрэсами никак не дотянуться.

Веселый гомон утих. Даже Горошилов перестал щерить зубы.

— Смотрели мы на тот мосток, товарищ подполковник, — тяжело вздохнул он. — На своей довоенной «эмке» я бы вмиг слетал туда и обратно, как говорят, без доплаты. А на наших «крейсерах» не получится. Никак не получится.

— Это еще бабушка надвое сказала, — растолкав товарищей, вышел вперед коренастый чернобровый сержант. — Я проеду, товарищ подполковник.

Всем своим спокойным, полным внутреннего достоинства, уверенным видом, решительным взглядом умных, сметливых глаз сержант сразу же напомнил Шутову кого-то очень хорошо знакомого. Но кого?

— Вечно ты, Захарченко, поперед батьки в пекло лезешь, — съязвил Горошилов. — Перелететь через эту переправу можно, кто спорит, переехать — ни за что. Только машины потопим. И все увидят, какой ты, Вася, авантюрист.

— Нет, не авантюрист, — не отступал сержант. — Я все рассчитал.

— Мы тут заспорили, — пояснил командир отделения Шутову. — Еще до вашего приезда. Захарченко утверждает, что проскочит через переправу, а Горошилов смеется над ним. Остальные, правда, тоже сильно сомневаются, что можно проехать.

— А вы как?

— Я еще думаю, — уклончиво ответил Шаронов.

— Что тут думать?! — вскипел Захарченко. — Вы только разрешите, товарищ подполковник.