Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

– Хватит, – вытер летчик вспотевшее лицо. – Дальше пойдем под облаками…

Но и под облаками было не лучше. Метеоусловия с каждой минутой становились сложнее: видимость ухудшалась, рваный нижний край облачности опускался все ниже, вследствие чего бомбардировщику приходилось лететь в опасной близости от воды.

Наконец стрелка высотомера обосновалась на делении с цифрой «0». Вода под фюзеляжем проносилась с бешеной скоростью, неубранные шасси несколько раз цепляли за гребни волн. Видимость стала настолько отвратительной, что море слилось с облаками.

Судя по времени, «Хейнкель» вот-вот должен был пересечь береговую черту, а вокруг по-прежнему темнела вода. Михаил до боли в глазах всматривался в серую мглу, но ничего не видел.

Однажды ему показалось, будто из серого марева на самолет надвигается огромная темная стена. Скала или еще бог весть что… Руки инстинктивно дернули штурвал, но… никакой скалы впереди по курсу не оказалось. Самолет просто «врезался» в более плотную облачность.

Продолжать полет на минимальной высоте стало опасно. Ради сохранения жизни товарищей Михаил был готов еще несколько минут потерпеть муки слепого полета.

– Вверх. Только вверх, – потянул он на себя штурвал.

Подняв нос, «Хейнкель» начал послушно – метр за метром – набирать высоту…

В пилотской кабине и в отсеках самолета снова стало темно. По прозрачному плексигласу побежали струйки дождевой воды. Машину трясло и бросало из стороны в сторону, но моторы работали исправно, а стрелка высотомера равномерно ползла по круговой шкале…

Иногда Девятаеву казалось, что тяжелый бомбардировщик не набирает высоту, а, наоборот, теряет ее. Что земля приближается с угрожающей скоростью, и через несколько мгновений произойдет катастрофа.

«Если придется влезть в облака – забудь об ощущениях и доверься приборам, – повторял он про себя слова летчика-инструктора Александра Мухамеджанова. – Много будет чего мерещиться, а ты приклей взгляд к стрелкам и ни о чем не думай…»

Следуя мудрому совету, Михаил не спускал глаз с группы пилотажных приборов.

И вот наконец небо впереди немного просветлело, сверху стали появляться «окна», сквозь которые виднелось чистое голубое небо.

– Солнце! – крикнул кто-то из бомбового отсека.

Тотчас одновременно с криком по остеклению кабины брызнуло солнечным светом – яркий луч прорвался сквозь свободный от облаков «тоннель» и ослепил находящихся в самолете людей. После надоевшего сумрака в кабине вдруг стало настолько светло, что летчик на мгновение зажмурился.

И улыбнулся:

– Нормально. Нормально летим…

Через несколько секунд «Густав» окончательно выбрался из плена серой облачности. После ужасной болтанки, после тягостных и страшных минут ожидания товарищи в отсеках самолета ликовали.

Вымученно улыбался и Михаил. На душе у него стало радостно и так же светло – он вырвал самолет из ненавистного мрака, и теперь беглецам светило солнце свободы.

Используя трофейные немецкие часы и положение солнца, Девятаев вычислил точный курс и немного подвернул нос самолета на восток. Горючего в баках оставалось достаточно – при желании на нем можно было долететь до Ленинграда или до Москвы. Да только допустят ли немецкий бомбардировщик до больших советских городов?

Михаил представил реакцию артиллеристов ПВО на появление «Хейнкеля» с фашистскими крестами на крыльях и снова улыбнулся.

Однако скоро улыбка на его лице растаяла. В отсеках бомбардировщика продолжалось веселье, а летчик уже думал о том, как пробивать облака при снижении и восстанавливать визуальный контакт с землей. Сейчас под самолетом простиралось безбрежное море из сплошной облачности, и Девятаев понятия не имел, насколько обширный циклон расположился над Балтикой, как долго над ним предстоит лететь, прежде чем внизу покажется поверхность земли.

Но, видно, в этот день удача решила не отворачиваться от отважных беглецов.

– Море! – радостно воскликнул Михаил, обнаружив в облаках «окно», сквозь которое виднелась темная поверхность воды.

Через четверть часа спокойного полета облачность значительно поредела – мощный слой толщиной почти в три километра превратился в хаотично разбросанные отдельные облака. Теперь море просматривалось хорошо, и летчик заметил плывущие в ордере корабли.

– Ого, да внизу целый караван!.. – рассматривал он грузовые суда и военное сопровождение.