Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

Нашел. И решил остановить. Сделал несколько заходов в лоб паровозу, махал крыльями, приказывал остановиться знаками. Однако бригада машинистов задумку пилота не поняла, приняв его выкрутасы за лихачества и воздушное хулиганство.

Тогда он подобрал подходящее место, приземлился рядом с насыпью «железки», покинул кабину самолета и встал на рельсах с поднятыми руками.

Поезд остановился. Генерала вынесли из вагона и погрузили на единственное пассажирское место в «У-2».

Ближе к вечеру Михаил произвел посадку на подмосковном аэродроме. К самолету тотчас подъехала машина с красным крестом.

– Спасибо тебе, лейтенант, – еле слышно прошептал генерал, прощаясь с пилотом. Протянув свой пистолет, добавил: – Возьми на память. А я, сколько буду жить – буду тебя помнить…

Разного натерпелся в воздухе Девятаев, летая на простеньком «У-2». Служба эта была и нужной, и порой очень опасной. Однако в душе он по-прежнему оставался летчиком-истребителем. И по-прежнему страстно желал вернуться к своим товарищам, громившим неприятеля на больших высотах и огромных скоростях.

Михаил часто напоминал о себе врачам и командованию, забрасывая их рапортами с просьбами направить его в истребительную авиацию. В рапортах он уверял, что здоровье полностью восстановилось, а сам он готов выполнить любой приказ Родины. Но Родина требовала от него другого, и врачи рапорта заворачивали.

В 1944 году Девятаеву довелось летать на юге воюющей страны.

Однажды он посадил свой санитарный самолет возле населенного пункта Пятихатки, в котором располагался передвижной военный госпиталь. Подхватив специальный ящик с пузырьками, он стал искать врача, чтобы сдать привезенную кровь.

Вдруг кто-то его окликнул:

– Старший лейтенант! Мордвин, ты?!

Мордвин – был позывным Девятаева, когда тот воевал на истребителях. И знали об этом позывном только его боевые товарищи.

Оглянувшись, Михаил обомлел – перед ним стоял бывший командир эскадрильи Бобров.

– Как же я рад тебя видеть! Откуда ты свалился?! – пробасил тот.

Товарищи крепко обнялись. Оба были довольны этой случайной встречей.

– Где же ты столько времени пропадал? Я уже не чаял увидеть тебя в живых! Ну, рассказывай, где ты сейчас? Летаешь?.. – засыпал Бобров его вопросами.

Девятаеву казалось, будто Владимир Иванович стал еще выше, еще больше раздался в плечах: на груди позвякивали многочисленные ордена, на плечах – новенькие майорские погоны.

– Да нечего мне рассказывать, – грустно улыбнулся Михаил. – Я давно уж не истребитель. Я – скорая помощь.

– Как? – не понял Бобров. – Какая еще скорая помощь?

– Летаю в санитарной авиации. Вон мой «У-2» стоит на окраине. Каждый месяц пишу рапорта с просьбой о переводе в истребители. А медики не пускают.

– Вот те раз! Такого летчика заставляют летать на «У-2»! Ладно, не переживай, – засмеялся Владимир Иванович. – Постараюсь помочь. Я ведь знаешь у кого теперь служу?

– У кого?

– Командую полком в соединении Покрышкина.

– Да вы что! У самого Покрышкина?!

– Так точно. Полагаю, он сумеет переубедить твоих упрямых медиков…

Бобров был человеком слова. Переговорив с Александром Ивановичем Покрышкиным, он заручился его поддержкой и вскоре добился перевода старшего лейтенанта Девятаева в 104-й Гвардейский истребительный авиаполк 1-го Украинского фронта. Причем на каком-то этапе ему даже пришлось встречаться с врачами и пускать в ход военную хитрость.

Получилось. И с этого момента Мордвин вновь воевал бок о бок со своим командиром. С ним он начинал войну, с ним посчастливилось ее и продолжить.

Старые и надежные товарищи довольно быстро ввели в строй Михаила. Полк летал на новых американских истребителях «Bell P-39» «Аэрокобра». Из-за нестандартного расположения двигателя центр тяжести у этого самолета был смещен назад, и техника пилотирования немного отличалась от отечественных «Яков», «МиГов», «Лавочкиных». Носовая стойка шасси вместо небольшого хвостового колеса также добавляла особенностей на рулении, взлете и посадке. Тем не менее Девятаев уверенно освоил новый самолет.

Он вообще был на седьмом небе от счастья. Он снова находился в родной стихии, в дружном коллективе летчиков-истребителей. Снова бил фашистов и был невероятно горд тем, что ему довелось служить под началом самого Покрышкина. Ведь одна только фамилия Александра Ивановича приводила немецких асов в ужас.