Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

Приблизительно в это же время Михаил Девятаев написал заявление в партийную организацию эскадрильи с просьбой рассмотреть вопрос о его вступлении в ряды Коммунистической партии. И коммунисты эскадрильи на своем собрании единогласно проголосовали за Михаила.

К середине 1944 года наша страна почти полностью была освобождена от немецко-фашистских захватчиков. Лишь небольшую территорию на западе Советского Союза еще занимали оккупанты, и за эту территорию шли ожесточенные бои.

В это время штаб 1-го Украинского фронта перебросил дивизию Александра Покрышкина на Западную Украину, где советские войска готовились к масштабному наступлению. Летчикам поставили ответственную задачу: прикрывать главное направление будущего прорыва.

Наступление началось ранним утром 13 июля 1944 года. В этот день летчики дивизии совершили более ста боевых вылетов и сбили в районе города Львов двадцать немецких самолетов. Несколько раз группу истребителей возглавлял сам Покрышкин.

Трижды поднимался в небо и Владимир Бобров, прикрывал которого ведомый Михаил Девятаев. Как и в начале войны, у Боброва был позывной Выдра, у Девятаева – Мордвин.

Во время третьего вылета западнее украинского города Горохова наши истребители повстречали большую группу немецких «Мессершмиттов» и «Фокке-Вульфов». Завязался тяжелый воздушный бой.

Девятаев постоянно находился на связи, вертел головой и ни на метр не отдалялся от командира, прикрывая его атаки. Немецких истребителей было в несколько раз больше наших, приходилось туго.

Самолеты выделывали боевые виражи, петли, крутились в «бочках». Повсюду мелькали трассы пуль и снарядов. От огромных перегрузок у Михаила порой темнело в глазах. Несколько раз в перекрестье прицела он видел контуры вражеских самолетов, но отвлекаться на них не имел права и четко выдерживал свое место.

– Мордвин, я – Выдра, – время от времени слышал он в наушниках шлемофона. – Прикрой, атакую!

– Выдра, я – Мордвин. Прикрываю! – отвечал Девятаев и бросал машину вслед за командиром.

Володька Бобров после сумасшедшего виража удачно зашел в хвост «фоккера» и «облобызал» его длинной пулеметной очередью. Задымив, тот провалился вниз.

А Бобров, выполнив полупетлю с переворотом, уже подбирался к зазевавшемуся «мессеру». Две коротких очереди из пушек, и тот, теряя куски плоскостей, валится к земле.

В запале жаркого боя Михаил ни на миг не упускал из виду своего командира, не давал ни одному немецкому самолету зайти ему в хвост. Он настолько был занят выполнением своей главной задачи, что не заметил, как один из проворных фашистов обосновался позади него. Это был «Фокке-Вульф» с черно-желтым коком воздушного винта.

Прицелившись, фашист выпустил по самолету Девятаева очередь.

Одна из пуль разбила остекление фонаря, другая попала в приборную доску, третья ударила в бронеспинку сиденья. А четвертая обожгла левое плечо. Штурвал и панели окрасились кровью, двигатель загорелся, в кабине запахло дымом.

– Мордвин, я – Выдра! – услышал Михаил встревоженный голос Боброва. – Прыгай!

Морщась от боли и удерживая самолет, раненый летчик пытался рассмотреть сквозь дым землю.

«Как же прыгать?! Мы же над оккупированной территорией!» – лихорадочно размышлял он.

– Прыгай, Мордвин! Как меня понял?! Прыгай! – кричал командир.

«Надо дотянуть до своих!» – решил Девятаев.

Но в процессе сумасшедшего боя он потерял ориентировку, а сейчас сквозь дым и подавно не мог понять, где восток, а где запад.

– Я – Мордвин. Я – Мордвин, – проговорил он в эфир. – Потерял ориентировку! Наведите на восток!..

Огонь уже вырывался наружу и облизывал фюзеляж. Еще немного, и он доберется до баков с горючим. И тогда будет поздно помышлять о спасении.

– Миша! Приказываю: прыгай! – открытым текстом кричал в эфир Бобров.

Кабина полностью заполнилась дымом, сзади из двигательного отсека в нее прорывались языки пламени.

Дальше медлить было нельзя. Сбросив дверцу, летчик вывалился на крыло и дернул вытяжное кольцо парашюта.

Западная Померания

8 февраля 1945 года

После объявления тревоги все заключенные моментально были отозваны со своих рабочих мест и построены на плацу. Эсэсовцы и надзиратели проводили поголовную проверку каждого отряда и каждого барака. Цель была одна: выяснить, кто осуществил захват бомбардировщика.