Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

Слева и справа надрывно гудели моторы. Взгляд метался от авиагоризонта к высотомеру, от указателя скорости к вариометру, от компаса снова к авиагоризонту. Между тем в голову опять лезли нехорошие мысли: «Что, если приборы неисправны? А ну как сейчас в полусотне метров перед кабиной выступит из серой мглы скала? А компас? Вдруг он врет, а я ему доверяю и веду самолет не в ту сторону?»

Состояние было отвратительным. Ладно, если б он летел один, но ведь за спиной в трех отсеках «Хейнкеля» разместились его товарищи. Они верили. Ждали спасения.

Кто-то потрепал его за плечо и отвлек от мрачных дум.

– Держи! – потянул Кривоногов карту. – На рабочем столике стрелка-радиста нашли!

Михаил развернул ее и стал рассматривать…

Но через несколько секунд в сердцах отбросил:

– Выкинь ее на хрен.

– Почему?

– Западная Европа…

Первым на военный аэродром острова Узедом вернулся «Мессершмитт» лейтенанта Алоиса Кауфмана. Он искал беглецов над Балтийским морем от северных германских островов до Скандинавского полуострова.

– Погода – дрянь, но я прочесал весь район, господин комендант, – докладывал он после посадки Карлу Грауденцу.

– И ничего?

– Пусто.

– А в море? В море обломков или пятен бензина не замечал?

– Нет.

– Иди, отдыхай…

Следующим вернулся истребитель лейтенанта Лоренца Майера. Он искал угнанный «Хейнкель» к востоку от острова Узедом и тоже, докладывая коменданту о нулевых результатах, сетовал на отвратительную видимость и низкую сплошную облачность.

Фельдфебель Франц Нойманн вернулся на базу позже других. Грауденц едва узнал его, подойдя к подрулившему на стоянку самолету. Из его кабины вылез уставший, бледный и совершенно не похожий на себя человек. Вытирая мокрое от пота лицо, он сообщил:

– Господин комендант, через двадцать минут после взлета мне показалось, будто я заметил ваш «Хейнкель» с вензелем на фюзеляже.

– Так-так! – оживился Грауденц. – Продолжай.

– Он летел прямо под облаками юго-восточным курсом. Я уменьшил скорость и повел свой истребитель в том же направлении. Но, к сожалению, нижний край облачности постоянно опускался, и за десять – пятнадцать километров до береговой черты мне пришлось войти в облака. Далее весь полет происходил вслепую. Я пролетел с тем же курсом еще пятнадцать минут и повернул обратно, когда понял, что топлива осталось только на обратный путь.

– То есть больше ты его не видел?

– Нет.

Комендант пожал пилоту руку и быстрым шагом направился к командно-диспетчерской вышке.

Спустя несколько минут Грауденц связался по радио с еще одним воздушным асом – подполковником Вальтером Далем. Тот возвращался с боевого задания как раз из Восточной Померании, куда по докладу фельдфебеля Нойманна направлялся угнанный «Хейнкель».

– Сто семнадцатый, вас запрашивает Баден! – несколько раз повторил в микрофон Грауденц, наблюдая через окна вышки, как выполняет посадку командир звена Гюнтер Хобом.

Кажется, Гюнтер прочесывал акваторию к северо-западу от острова Узедом, и надежд на успех его поисков не было.

– Баден, я – Сто семнадцатый, – ровным голосом ответил Вальтер.

Обрадовавшись наличию связи с давним товарищем, комендант запросил, где он сейчас находится. Узнав, что «Фокке-Вульф» Вальтера все еще над Померанией, объяснил суть дела и попросил поискать захваченный «Хейнкель».

– Постараюсь, Баден, – сказал Даль, – но есть одна неувязка.

– Какая?

– Боеприпасы на исходе. Осталось на пару коротких очередей.

– И все же попробуй его найти, – повторил Грауденц.

– Сделаю все возможное…

Девятаев продолжал бороться с самолетом, вдруг ставшим в облаках непослушным и упрямым. Через двадцать минут слепого полета он почувствовал невероятную усталость. Сил и без того было мало, руки после побоев болели, а от громадного напряжения еще и налились тяжестью, тряслись и казались чужими. Движения штурвалом и педалями получались несоразмерными, из-за чего самолет норовил войти в скольжение и потерять высоту. Несколько раз Михаил «выхватывал» его, выводя из пологого пикирования у самой воды. Выровняв курс и немного отдышавшись, он снова уводил машину в облака, чтобы ее не обнаружили немецкие истребители…

Еще через десять минут полета по приборам Девятаев выдохся окончательно. В результате «Хейнкель» вывалился из облачности и едва не коснулся воды колесами.