Владимир Козловский - Ищу свою звезду

— Олухи мы сиволапые! — закричал он. — А это на что? и командир ткнул пальцем на давным-давно висящие за спинками пилотов огнетушители. — Вода, куртка, земля!..

Наверное, долго бы бушевал капитан, если бы его не прервал крик техника:

— Товарищ командир, срочно к полковнику!

Через полчаса он вернулся.

— Готовьтесь, ребята, в двадцать ноль-ноль вылетаем. Слышали все? Эх вы, герои! Узнал бы полковник, наверняка наградил бы… По десять суток каждому.

Я должен был подготовить карту и поэтому первый расспросил о задании.

— Опять тот же маршрут, — пояснил Дымов. — Но на этот раз непременно с посадкой. Выбрасываем Самохину груз, забираем раненых… Да, не забудь, напомни про эту девчонку.

— Какую еще?

— Да эту разведчицу…

— Таню?

— Да, кажется, так. Ее надо назад. На Большую землю…

— Так быстро?

— Представь себе. Полковник от нее без ума. Говорит, она важное задание выполнила. На руках в самолет велел занести.

Я вспомнил маленькую девушку с милыми ямочками на щеках, и мне почему-то захотелось побыстрее увидеть ее.

Июнь 1944 г.

Под крылом самолета Балканские горы. Порою они напоминают клыки гигантских животных, иногда похожи па древние египетские пирамиды, мечети Востока, но чаще всего — на руины разбитых войной городов, которые я видел в Минске, Орле, Воронеже, Сталинграде, Ростове. Изредка среди этой, казалось бы, бесконечной пустыни одинокими островками всплывают оазисы зелени: заросли горных кустарников и перелесков. И я смотрю на них, как утопающий на спасательный круг… Наш курс — от Софии до маленького болгарского городка Елхово, который приютился почти на границе с Турцией.

Я волнуюсь. Командир мне сказал:

— На этот раз задание у нас очень и очень сложное, можно сказать, большой государственной важности. Дело в том, что немецкое посольство захватило болгарское золото и другие национальные ценности и, по данным разведки, пытается проскочить с ними в Турцию. Эшелон далеко оторвался от партизан-горцев и с минуты на минуту проскочит через границу. А тогда — ищи ветра в поле! Надо задержать этих бандитов, вернуть золото законным хозяевам.

Теперь я хорошо понимал, почему на борт нашего самолета так поспешно посадили десант во главе с бравым фронтовым майором-разведчиком.

— Но ведь солдат без парашютов не сбросишь, — сказал я Дымову. — И на всем пути ни одного аэродрома, нет даже подходящей площадки… Где нам садиться?

— В этом-то и запятая с кавычками, главная сложность. Не забывай, что мы с тобой партизанские летчики. На поляны садились. Полковник сказал, что самолет можно покалечить, «на пузо сажать», а вот за каждого человека своей головой отвечаю.

— Да, грустновато, — вздохнул я.

Теперь горы кажутся мне сизыми облаками, и между ними, словно два серебряных лучика, скользят колеи железной дороги. Я знаю, что балканское небо уже очищено от фашистских пиратов, но там, внизу, подо мной, еще бродят их банды. Понимая, что капкан скоро захлопнется, немцы дерутся с болгарскими партизанами яростно. Вот уже и кончается цепь гор, начинаются их отроги. Между ними распущенной по ветру лентой в зелени берегов течет Марица. Полноводная река бежит по границе Греции и Турции, торопясь к Эгейскому морю.

Наш самолет летит по долине голубеющей внизу Туанджи — притоку Марицы. Долина тонет в садах, кроны деревьев, кажется, сплелись между собою, укрыли листвою землю. Лишь маленькие песчаные косы где-то прилепились к реке, зажигая надеждой взгляды пилотов. К моему плечу осторожно прикоснулась чья-то рука. Я оторвал взгляд от земли и увидел перед собой лицо майора — командира десантной группы. Широкоскулое, с бугристым, рассеченным морщиною лбом, с серебряной просекой в жестких и темных усах.

— Цели не видно, штурман? — спросил он.

— Если она не в Турции, то непременно отыщем.

Когда человек нравится с первого взгляда, особенно на пороге опасности, приязнь рождается быстро. С майором мы подружились с первых минут полета. Его мальчишеское любопытство с бесконечными вопросами: «А это зачем?», «Для чего?», «Какая скорость и высота?», его простодушие, искренность, задушевность в мягком певучем голосе сразу же перевели нас на «ты», а общность цели словно свела нас в один экипаж.

«Только бы найти цель, посадить самолет, — думал я. — А потом козырный туз у майора».

Под крылом самолета серебристые нити рельсов, красные коробочки строений, зеленая цепочка вагонов.