Джорджия Хантер - День, когда мы были счастливы [litres]

– Нам определенно надо поработать над своим загаром, – говорит она, смеясь над тем, насколько их кожа, бронзовая по их европейским стандартам, бледна по сравнению с коричневыми фигурами, пинающими футбольные мячи на песке.

Адди сглатывает, глядя в ту сторону и наслаждаясь радостью в голосе Элишки.

– Копакабана, – шепчет он.

– Копакабана, – мурлычет Элишка, сжимает его щеки ладонями и целует.

Адди смягчается. Ее поцелуи способны остановить время. Когда ее губы касаются его, разум испаряется.

– Хочешь пить? – спрашивает Элишка.

– Всегда, – кивает Адди.

– Я тоже. Давай попьем.

Они останавливаются у маленькой голубой тележки, где под красным зонтиком с надписью «Bem vindo ao Brasil!» [85] «Добро пожаловать в Бразилию!» (португ.) продают прохладительные напитки.

– Кокосы! – восклицает Элишка. – Есть или пить?

Она жестами изображает разницу в надежде, что продавец поймет.

Молодой бразилец под зонтиком смеется, веселясь над Элишкиным энтузиазмом.

– Para beber [86], – говорит он.

– Вы принимаете франки? – спрашивает Адди, показывая монетку.

Продавец пожимает плечами.

– Прекрасно. Мы возьмем один, – говорит Адди, и они с Элишкой с восхищением смотрят, как продавец выбирает кокос, быстрым взмахом длинного мачете срезает верхушку, вставляет в орех две соломинки и вручает им.

– Agua de coco [87] Кокосовая вода (португ.) , – победно провозглашает он.

Адди улыбается.

– Primeira vez que visita o Brasil? [88]– спрашивает продавец.

Должно быть, обычный прохожий принял бы их за отдыхающих.

– Si, primeira visita [89] Да, первый раз (португ.) , – говорит Адди, подражая акценту продавца.

– Bem vindos [90], – улыбается тот.

– Obrigado [91] Спасибо (португ.) , – отвечает Адди.

Элишка держит кокос, пока Адди расплачивается. Они еще раз благодарят продавца и идут дальше по мозаичному тротуару. Элишка делает первый глоток.

– Необычно, – говорит она через секунду и передает кокос Адди.

Адди берет орех двумя руками – тот мохнатый и тяжелее, чем он ожидал. Он осторожно подносит кокос к носу, вдыхая тонкий ореховый аромат, и снова поднимает глаза к горизонту. «Вам тут понравилось бы, – думает он, посылая мысль через Атлантику. – Тут совсем не похоже на дом, но вам понравилось бы». Он делает глоток, наслаждаясь удивительно молочным, неуловимо сладким и совершенно чуждым вкусом кокосовой воды на языке.

30 июля 1941 года. В Лондоне подписано соглашение Сикорского – Майского, договор между Советским Союзом и Польшей.

12 августа 1941 года. Советский Союз объявляет амнистию выжившим польским гражданам, которые содержались в трудовых лагерях Сибири, Казахстана и Советской Азии, при условии, что они будут сражаться за Советы, которые теперь на стороне союзников. Тысячи поляков начинают исход в Узбекистан, где, как им сказали, формируется армия (также известная как второй польский корпус) под командованием генерала Владислава Андерса. Андерса самого недавно освободили после двухлетнего заключения в московской тюрьме на Лубянке.

Актюбинск, Казахстан

сентябрь 1941 года

Они покинули свой лагерь три недели назад, в августе, спустя почти ровно год после приезда. Генеку и Херте путешествие из Алтыная во многом напоминает то, которое привело их туда, только на этот раз верхние половины дверей их товарных вагонов оставлены открытыми и число больных превышает здоровых. Два вагона в хвосте поезда предназначены для заразившихся малярией и тифом, и за двадцать один день больше десятка из них умерли. Генеку, Херте и Юзефу пока удается избегать болезни: они завязывают рты и носы носовыми платками и держат полугодовалого Юзефа в перевязи у груди Херты столько часов в день, сколько он выдерживает. Оголодавшие и недосыпающие, они изо всех сил стараются сохранять оптимизм – как-никак они больше не заключенные.

– Где мы? – вслух интересуется один из изгнанников, когда поезд медленно останавливается.

– Написано Ак-тю-бинск, – отвечает кто-то.

– И где находится этот Актюбинск?

– Вроде бы в Казахстане.

– Казахстан, – шепчет Генек, вставая, чтобы осмотреть окрестности.

Земля, такая же непривычная для него, как роскошь пользоваться туалетом, чистая рубашка, приличная еда, удобный ночной сон. Станция похожа на остальные: неприметная, с длинной деревянной платформой и несколькими коваными газовыми фонарями.

– Видно что-нибудь? – спрашивает Херта.