Джорджия Хантер - День, когда мы были счастливы [litres]

Рядом с ним Белла гадает, доберутся ли они до Радома живыми. Если доберутся, ей придется посмотреть в глаза родителям. Генри и Густаву приписали к маленькому гетто в Глинице, в нескольких километрах от города. Ей придется рассказать им, что случилось с их младшей дочерью.

После исчезновения Анны прошло почти три недели. Белла закрывает глаза, ощущая знакомую боль в груди, глубокую и пустую, как будто отсутствует часть ее. Анна. Сколько она себя помнит, Белла представляла, что ее дети будут расти рядом с детьми Анны – эта фантазия казалась почти достижимой, когда перед самым погромом Анна намекнула, что у них с Даниелом есть волнительная новость. На короткое время Белла прогнала мысли о войне и отдалась мечтам о детях, двоюродных братьях и сестрах, которые будут расти бок о бок. Теперь ее сестра никогда не станет матерью и не узнает детей Беллы. Новые слезы сбегают по подбородку, когда она проглатывает эту жестокую, немыслимую истину.

25-29 июля 1941 года. Второй погром во Львове. Предположительно, организованный украинскими националистами и поощряемый немцами, этот погром, известный как Дни Петлюры, направлен против евреев, которых обвиняли в сотрудничестве с Советами. По приблизительным оценкам, убито две тысячи евреев.

Илья-дас-Флорис, Бразилия

12 августа 1941 года

– Что это за корабль? – спрашивает Элишка.

Адди заметил маленькое серое судно утром, во время прогулки вокруг острова. Как только Элишка проснулась, он привел ее к причалу, где оно было пришвартовано, чтобы она сама увидела.

– Похоже на военный корабль.

– Думаешь, он за нами?

– Не представляю, за кем еще.

Адди и Элишка придумывают бесконечные сценарии о том что, куда корабль может отвезти их. Доставит ли он их в Рио – «пункт прибытия», отмеченный на их билетах на «Альсину» рядом с датой в начале февраля, – с опозданием на полгода? Или это судно – всего лишь способ доставить их на более крупный пассажирский корабль, отправляющийся в Европу? И если последнее, вернутся ли они в Марсель? Или их высадят где-то еще? Смогут ли они подать заявления на новые визы? И если смогут, то разрешено ли еще пассажирским судам отправляться из Европы через Атлантику?

Днем задержанных пассажиров «Альсины» собирают в столовой, и Адди с Элишкой наконец получают ответы на свои вопросы.

– Сегодня ваш счастливый день, – объявляет офицер в белом, хотя по его тону сложно понять, шутит он или нет.

Хагенауэр переводит.

– Президент Варгас, – продолжает офицер, – разрешил вам продлить визы.

Беженцы коллективно выдыхают. Кто-то издает радостный крик.

– Собирайте вещи, – приказывает офицер. – Вы отправляетесь через час.

Адди широко улыбается. Он обнимает Элишку и поднимает ее.

– Конечно, хочу сразу внести ясность, – добавляет офицер, поднимая ладонь, словно чтобы сдержать готовое разразиться бурное веселье, – президент может в любой момент и по любой причине отменить это право.

– Всегда есть оговорка, – шипит мадам Лоубир.

Но беженцам все равно. Им разрешили остаться. В столовой раздаются энергичные хлопки ладонями по спинам и чмоканье в щеки, мужчины и женщины обнимаются, смеются, плачут.

Два часа спустя Адди и Лоубиры стоят на извилистой дороге, которая змеится вдоль островной пристани. Слухи о том, кто наконец убедил Варгаса пустить группу скитальцев, безвизных беженцев в страну, передаются тайком из уст в уста, хотя никто еще не набрался достаточно смелости, чтобы выйти и спросить. Лучше не поднимать этот вопрос.

Поднявшись на борт, Адди и Элишка складывают свои мешки, помогают мадам Лоубир найти место внутри и идут на нос судна. Там, схватившись за металлическое ограждение, они наблюдают, как один из членов команды разматывает трос на крепительной утке на причале. Пробуждаясь к жизни, урчит двигатель, и они отчаливают. Адди бросает последний взгляд на крошечный остров, который был его домом последние двадцать семь дней. Он отчасти будет скучать по нему, понимает Адди, когда судно медленно двигается задом, бурлящая вода под ним меняет синий цвет на белый. Остров, с его благоухающими дикими цветами и нескончаемой птичьей симфонией, подарил ему чувство покоя. На Илья-дас-Флорис Адди было нечего делать, кроме как прогуливаться, пить мате и ждать. Как только он прибудет свободным человеком в Рио, его судьба снова окажется в его собственных руках. Ему нужно будет учить язык, подавать заявление на разрешение на работу, искать жилье, работу, способ содержать себя. Будет непросто.