Джорджия Хантер - День, когда мы были счастливы [litres]

Судно завершает полуразворот и устремляет нос на запад, к континенту. Адди и Элишка вдыхают соленый воздух и наклоняются над блестящим морем, прищурив глаза, глядя на гранитные купола горы Пан-ди-Асукар, возвышающейся над заливом Гуанабара. Плавание короткое – не больше пятнадцати минут, – но секунды ползут медленно.

– Это действительно происходит, – восторженно объявляет Элишка, когда судно пристает. – Все ожидание, предвкушение… здесь заканчивается наше путешествие. Поверить не могу, что прошло семь месяцев с тех пор, как мы покинули Марсель.

– Действительно происходит, – эхом отзывается Адди, притягивая Элишку к себе и наклоняясь для поцелуя. Ее губы теплые, и когда она смотрит на него снизу вверх, ее кристально-голубые глаза сияют.

После высадки беженцев загоняют в белое кирпичное здание таможни и приказывают ждать – почти невозможное задание. Через три часа, когда их документы наконец оформлены, Адди, Элишка и мадам Лоубир торопливо выходят на авенида Родригеша Алвеша. Адди подзывает такси, и в мгновение ока они уже мчатся на юг, в сторону апартаментов Элишкиного дяди в Ипанеме.

На следующее утро Адди просыпается от того, что его кто-то хлопает по плечу. Тело затекло от сна на полу.

– Идем исследовать! – шепчет Элишка, вскакивая на ноги, чтобы приготовить кофе.

Адди одевается и выглядывает в окно вниз на брусчатку руа Редентор, а потом наверх в утреннее небо, звеня горсткой монет в кармане. Он почти без денег, но отказывается жить за счет Лоубиров. Но день солнечный, а они на много месяцев опоздали с празднованием.

– Vamos [80] Идем (португ.) , – говорит он.

Элишка оставляет матери записку, пообещав вернуться до захода солнца.

– Куда? – спрашивает она, когда они выходят из дядиного дома. По тому, как она подпрыгивает рядом, Адди понимает, с каким восторгом она готова знакомиться со своим новым домом.

– Как насчет Копакабаны? – предлагает он, говоря себе, что это нормально – разделить Элишкино возбуждение, ее восторг от возможности начать с чистого листа.

«Вперед, прими это. Хотя бы ради нее». Завтра он сможет беспокоиться по поводу работы, квартиры, о своей семье и о том, как найти их теперь, когда он наконец добрался до города с почтой. До города, в котором, он надеется, ему позволят остаться без ограничения по времени.

– Копакабана. Parfait! [81]

Они идут на юг к берегу, потом на восток вдоль рельефной береговой линии Ипанемы и через несколько минут оказываются на большой шлемовидной горе и понимают, что никто из них не знает, где находится Копакабана. Элишка предлагает купить карту, но Адди показывает на женщину на пляже в типичной для Рио одежде: купальник, хлопковая туника и кожаные сандалии.

– Давай спросим у нее.

Женщина улыбается на их вопрос и поднимает два пальца, указывая на указательный палец.

– Aqui estamos en Ipanema, – объясняет она. – A próxima praia é Copacabana [82] Мы на Ипанеме. Следующий пляж – Копакабана. (португ.) , – говорит она, показывая на огромную скалу в конце пляжа.

– Obrigado, – говорит Адди, кивая, чтобы показать, что понимает. – Muito bonita [83], – добавляет он, обводя ладонью береговую линию, и женщина улыбается.

Адди и Элишка огибают гору с названием Арпоадор и через несколько минут оказываются на южном конце длинной бухты в форме полумесяца – идеальное место, где соединяются золотой песок и кобальтовый прибой.

– Думаю, мы пришли, – тихо говорит Адди.

– Ces montagnes! [84] Эти горы! (фр.) – шепчет Элишка.

Они на мгновение замирают, разглядывая очертания покрытых зеленью вершин.

– Смотри, на ту можно подняться, – говорит Адди, показывая на самую высокую гору, где к вершине ползет фуникулер.

Они идут дальше. Тротуар под ногами, мозаика из черных и белых камней, напоминает гигантскую волну. Адди некоторое время всматривается в мозаику, поражаясь, сколько труда было вложено в то, чтобы уложить так много камней, которые при ближайшем рассмотрении удивительно неровные по форме и расположению. Места, где черное встречается с белым, идеальные края, вызывающие ощущение гармонии. «Мы идем по произведению искусства», – размышляет Адди, глядя вдоль берега и воображая, как этот пейзаж будет выглядеть в глазах его мамы, папы, братьев и сестер. «Им бы тут понравилось», – думает он, и так же быстро, как появляется эта мысль, его заполняет чувство вины. Как получилось, что он здесь – в раю! – а его семья переживает бог знает какие непостижимые ужасы? По его лицу пробегает тень меланхолии, но прежде чем она захватывает его, Элишка показывает на пляж.