Огненные фарватеры

Секретарь комитета комсомола корабля старший политрук Владимир Сапожников, жизнерадостный человек и страшный придумщик, сразу же вскакивал с места.

— Разрешите выйти, товарищ командир?

— Какой же моряк бросает вечерний чай?

— Время не ждет, товарищ командир!..

Через десяток минут в корабельном клубе набивалось столько народу, что, как говорится, яблоку упасть было негде. На своих любимых местах устраивались командир, военком Коваль.

выводил тенором лучший солист нашего самодеятельного хора.

Плыла мелодия — баяны, гитары, мандолины… Мелодия вырывалась из тесного клуба в иллюминаторы, отдраенные, но прикрытые для светомаскировки шторами. На соседних кораблях удивлялись: на «Марти» снова концерт, но артисты-то вроде не приезжали!

Песню «Вечер на рейде» мы считали своей и полагали, что поэт Чуркин и композитор Соловьев-Седой написали ее специально для экипажа «Марти».

Заканчивался такой день поздно. Но назавтра, в восемь часов десять минут, сразу после подъема флага, начинался новый трудовой день. Мы готовились к выходу в море, в боевой поход…

Положение под Ленинградом становилось все сложнее. Бои шли у Пулковских высот. Город оказался в блокаде. Фашисты наступали на Тихвин, стараясь обойти Ладожское озеро.

Военно-морская база Ханко обеспечивала северный фланг минно-артиллерийской позиции. Защитники красного Гангута, которыми руководили генерал-лейтенант С. И. Кабанов и дивизионный комиссар А. Л. Раскин, своими действиями, даже одним своим присутствием на Ханко сковывали значительную часть армии и флота Финляндии, снижая тем самым их активность на северных подступах к городу Ленина.

В первых числах сентября, когда гитлеровцы предприняли штурм Ленинграда, на гарнизон Ханко была возложена задача не допустить прорыв фашистских кораблей через минно-артиллерийскую позицию в Финский залив. Укрепленный остров Осмуссар перешел в подчинение командиру гарнизона Ханко. Так что теперь ханковцы обеспечивали артиллерийской поддержкой всю центральную минно-артиллерийскую позицию. И ни один крупный вражеский корабль не смог преодолеть эту позицию в море, прикрытую артиллерией на Ханко и Осмуссаре.

Однако обеспечивать сражающийся гарнизон всем необходимым становилось все труднее. Вот почему Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение об эвакуации защитников Ханко. Эвакуация гарнизона началась 26 октября 1941 года.

31 октября отряд кораблей, в составе минзага «Марти», эсминцев «Стойкий» и «Славный», БТЩ Т-207, Т-210, Т-215 и Т-217, пяти катеров МО, вышел на Ханко для эвакуации артполка. 240 миль — через минные поля, мимо берегов, на которых фашисты расположили своих наблюдателей и батареи.

Холодный ветер гнал по морю студеную крутую волну. Вода перекатывалась через корабли, застывала льдом. Краснофлотцы и старшины едва успевали скалывать лед с орудий и пулеметов, с кранцев первых выстрелов…

Ночью в правом параван-охранителе «Марти» взорвалась мина. Страшной силы удар обрушился на корабль. Нас, находившихся в это время в штурманской рубке, отбросило в угол. Включилось аварийное освещение.

— Гирокомпас стал! — сказал, поднявшись, Кононов. — И все электронавигационные приборы.

С ходового мостика доложили, что поврежден электропривод руля.

— А ведь корабль водит. Он вышел из протраленной полосы, — забеспокоился Кононов и крикнул в раструб переговорной трубы: — Перейти на ручное управление рулем, держать по магнитному компасу!

Через некоторое время, когда была введена в строй корабельная трансляция, прозвучала информация. Выяснилось, что от взрыва мины сместились и дали течь котлы, получила повреждение машина, и «Марти» потерял от этого почти треть мощности главных машин. Командир БЧ-5 Губанков руководил всеми работами в машине: нужно было дать ход в 14 узлов. Только в этом случае можно было прийти на Ханко еще затемно.

И вот Ханко, гавань. Мы принимаем артиллеристов, их орудия, боезапас и продовольствие. Всего свыше 300 тонн.

Мещерский вызывает на ходовой мостик командира БЧ-2 Линдермана, назначает его командиром посадки — это означает, что командиру БЧ-2 надо распределить людей на поход.

Почти сразу же за боновыми заграждениями, прикрывающими вход в гавань Ханко, в параване БТЩ, который шел впереди нас, взорвалась мина. Капитан 1-го ранга Мещерский приказал выставить по бортам наблюдателей с длинными шестами.