Огненные фарватеры

— Сколько вас?

— Два взвода.

Как выяснилось из разговора, красноармейцы несколько ночей не спали. И вопрос у них один:

— Где тут прилечь можно?

Уложили на верхней палубе, укрыли брезентом. Так под ним матушка-пехота и спала до самого Ханко.

На подходе к Ханко нас встретили два гидрографических судна. Они ожидали «Лайне», чтобы провести к полуострову через минные поля.

Корабли быстро обнаружил противник и принялся обстреливать из дальнобойных пушек. На наше счастье, подоспел катер МО, поставил дымзавесу, и в ее белой пелене мы проскочили на ханковский рейд. А там, укрывшись за скалами, высадили на берег людей, выгрузили технику.

На Ханко наш корабль оказался самым крупным. И прозвали его «Ханковский линкор». И вооружили соответствующим образом. Установили одну 76-миллиметровую пушку, две сорокапятки, крупнокалиберные пулеметы и счетверенную зенитную установку.

Теперь, став канонерской лодкой, мы могли сражаться с любым шхерным кораблем. Зенитную мощь «Лайне» мы проверили в первые же дни. Дело в том, что на рейд повадился летать финский гидросамолет. Он охотился за «Вахуром». Один раз даже сбросил бомбы на него, да не попал. Прилетел в другой раз, но мы уже стояли рядом с транспортом и встретили его таким огнем, что он едва унес свои поплавки.

На другой день гидросамолет опять прилетел. Мои зенитчики народ глазастый, издали его приметили и открыли заградительный огонь, который явно не понравился летчику. Тогда он решил отыграться на нас. Ему удалось сбросить две «двухсотки», но они упали вдали от нас. Зенитчики же своего шанса не упустили. Они снарядом прошили мотор гидросамолета, который задымил и, теряя высоту, упал в море. С того времени гидросамолеты больше на рейд не показывались.

Время бежало. Мы выходили в дозоры за наши минные поля и охраняли полуостров с моря. Правда, с крупными кораблями нам сразиться не пришлось, но вражеских торпедных катеров покалечили немало. Однажды вышли в дозор. Навстречу пять катеров. Сперва решили, что это наши моторные боты. Но присмотрелись, а скорость-то большая, с бурунами катятся. Сыграли тревогу, ждем. Катерники, видно, нашу канлодку за свою приняли, стали сигналить. Что им ответить? Я приказал сигнальщикам отщелкать какую-нибудь бессмыслицу, пусть разбираются.

Они, видимо, что-то заподозрили, стали уклоняться от встречи, а мы по ним залп из трех пушек. И сразу — накрытие. Заметались торпедные катера, дымовой завесой прикрылись. Ничего, размышляю, кто первым оттуда выскочит, по тому и огонь открою. Так оно и получилось. Из дыма два катера показались, их наблюдатели еще ничего разглядеть не успели, а мы их — из пулеметов. Они разворачиваются и опять в дым спрятались. Отошли в сторону, ждем.

Когда дым развеялся, мы увидали на горизонте не пять катеров, а четыре.

После того как наш флот покинул Таллин, жизнь на островах усложнилась. Особенно на Осмуссаре. Остров плоский, мелким щебнем покрыт, насквозь просматривается. И от материка до него рукой подать. Хорошо еще, что перед самой войной здесь успели вырыть глубокие котлованы в известняках, забетонировать их и поставить доты с казематами: пушки уже во время боев монтировали, отбиваясь от самолетов.

Не смог враг островок взять. Решил его измором, обстрелами докопать. Только начнется движение на острове, немцы сразу огонь открывают.

Мы, как могли, поддерживали гарнизон Осмуссара.

Уже Эзель и Даго пали, а осмуссаровцы все держались и оставались грозной силой у входа в Финский залив. 14 ноября гитлеровская артиллерия вновь обрушила тысячи снарядов на непокоренный гарнизон. Сгорели в огне все строения. Казалось, на Осмуссаре живой души не осталось.

На восемнадцати катерах двинулись вражеские десантники для захвата изувеченного пятачка. Но не тут-то было! Катера и половины пути не прошли, как осмуссаровцы точными залпами накрыли их. Шесть сразу пошли на дно, а остальные выбросились на мель у мыса Шпитхамн. Гитлеровцы не знали, сколько на острове людей, и на время оставили их в покое.

А тут эвакуация Ханко началась. Мне, как знавшему подходы к Осмуссару, приказали в ночное время снять гарнизон. А он оказался немаленьким, более тысячи человек. Вечером мы пересекали залив, подходили к Осмуссару с остовой или зюйдовой стороны и высылали свои шлюпки. На них перевозили людей на корабль. Делали все быстро и бесшумно, потому что к пяти часам утра надо было вернуться на место дозора, встретить корабли, идущие от Гогланда, и привести их на Ханко.