Тоне Светина - Волчата

Теперь он жил с женой и двумя дочерьми в этой глухой лощине, вдалеке от сел. Ему доверяли и считали его порядочным человеком все — и католики, и православные, и мусульмане.

Пока дед и Муйо носили мешки с зерном на мельницу, Душко играл возле плотины. Вдруг залаяла собака, и мальчик увидел людей, колонной спускающихся по тропинке к мельнице.

— Это наши, партизаны, — успокоил мальчика мельник.

Он начал рассказывать, что с тех пор, как началась эта война, на мельнице не стало покоя. Сюда уже приходили и усташи, и гитлеровцы. Спасло его только то, что он показал немецкому офицеру свою серебряную медаль за храбрость, полученную на фронте, и то, что он немного говорил по-немецки. Немцы признали его своим, а усташи разрешили и дальше молоть зерно, но с условием, что он не будет снабжать им партизан. Заходили к нему и партизаны. Вот и теперь они пришли.

— Смерть фашизму! — приветствовали мельника партизаны.

— Свобода народу! — ответил им мельник.

Душко не сводил глаз с партизан, крепких молодых парней, таких же, каким был Илия, вооруженных винтовками и пулеметами. Партизаны поздоровались и с Джуро. Двух из них старик узнал. Они разговорились. Трое партизан с пулеметом на всякий случай остались на дороге, чтобы охранять подходы к мельнице.

Партизан по имени Соша сказал, что отныне они не дадут усташам покоя, не позволят больше грабить и убивать мирных жителей. Он сказал деду, что в селе надо организовать дозор, чтобы враг не застал крестьян врасплох, и подготовить как можно больше убежищ около дома и в лесу, куда все жители должны уходить, как только враг появится у села. А еще он добавил, что партизаны зовут в отряд всех молодых парней, которые хотят бороться против фашистов.

Дед обещал все выполнить, пригласил партизан приходить в село, если им что понадобится, дал мешок муки.

Дома Джуро собрал всю семью и рассказал о своей встрече с партизанами. Все внимательно слушали старика. Миле с мрачным видом сидел за столом. Он считал, что немцы — слишком большая сила, чтобы ей можно было противостоять. Миле еще не пришел в себя после ночной резни, учиненной усташами.

— Я очень рад, что у нас есть своя армия! — закончил дед. — Будь я помоложе, завтра же взял бы винтовку и ушел в лес сражаться. Ничего другого нам не остается! Вот увидите, фашисты не дадут нам покоя, они еще не один раз придут сюда!

Выслушав деда, Боро обратился к Миле:

— Разреши, отец, мне уйти к партизанам. Если бы мы с дедом тогда не спрятались, не было бы меня сейчас в живых… Что же мне теперь — сидеть дома и ждать?

У деда от радости засветились глаза, а мать и Вука заплакали. Душко был горд за старшего брата. Но отец посмотрел на него как-то робко — он боялся потерять и второго сына.

— Ты еще совсем молод, Боро! Не рано ли тебе воевать? — проговорила мать.

— Совсем не рано! — повысил голос дед, гордый от сознания, что боевой дух Гаичей передался его внуку. — Правильно ты решил, Боро! Другие тоже идут в лес. Кто-то из нашей семьи должен отомстить за Илию, за безвинно убитых односельчан! Кто-то должен нас защищать!

Подумав немного, отец кивнул, соглашаясь с сыном.

Через несколько дней в село пришли Михайло и двое партизан. Боро сразу же начал собираться в дорогу. Домашние принесли все, что было в доме, чтобы снарядить его. Дали ботинки, оставшиеся от Илии, отцовскую суконную накидку, дедов ранец, сохранившийся еще с прошлой войны, и флягу. Мать сшила ему пилотку с красной звездой.

После ужина собралась вся семья. Дед протянул внуку свою знаменитую винтовку:

— Боро, передаю тебе свое оружие. Я хранил эту винтовку как самое дорогое воспоминание. Не раз спасала она мне жизнь. Здесь тридцать патронов, пусть каждый принесет смерть усташу или гитлеровцу. На первое время тебе хватит, а потом сам добудешь патроны в бою.

Вспыхнув от радости, Боро взял в руки винтовку, поцеловал:

— Дед, клянусь честью нашей семьи, что не посрамлю род Гаичей!

Все по очереди обняли и поцеловали его — сначала дед, потом отец с матерью, затем Душко и Вука.

Теперь Боро стал их надеждой. Они пожелали ему удачи в бою, твердо веря, что он вернется с войны живой и невредимый. Родные долго смотрели вслед партизанам, уходившим в темный лес, в направлении высившейся на горизонте горы. Над ее вершинами уже нависли темные грозовые облака, похожие на обломки скал. Осенний ветер срывал листья с деревьев, гнал их над пожелтевшей травой. Откуда-то с вышины доносились крики улетающих птиц и еле слышный шелест их крыльев.