Тоне Светина - Волчата

— Послушай, Сима, большую глупость вы сотворили. Это же настоящее преступление. Мешок здесь ни при чем. Мешок — ерунда. Эти деньги и драгоценности нужны были нам, чтобы платить нашим агентам. Главное, что вы уничтожили нашу разведывательную точку как раз в тот момент, когда она нам больше всего нужна. За такое ты ничего, кроме пули, не заслуживаешь.

— Понимаю, господин майор. Если так, то застрелите меня. Но я же вам все вернул в целости и сохранности.

— Да, Сима, в этом случае ты поступил честно. Но соваться в такие дела тебе не следовало бы. Теперь, если хочешь сохранить голову, никому ни слова о том, что случилось, даже под страхом смерти. Я написал рапорт, в котором объяснил, что вы напоролись на партизанскую засаду, завязался бой, в ходе которого сгорела мельница. Те двое, что были с тобой, мертвы. Мельнику же я приказал молчать.

Кудела положил мешок в большой кожаный чемодан, который захватил с собой для этой цели.

У двери их ждали отец и мать Симы. Они подошли к майору и упали перед ним на колени:

— Господин майор, не убивайте нашего сына! Он же у нас единственный!.. У нас всего вдоволь. Ему не нужно государственного добра!

Старик полез в карман жилетки и, вынув пачку мятых денег, сунул их в карман Куделе.

— Это вам за вашу доброту, — пролепетал он.

Кудела и бровью не повел. Он думал сейчас только о том, что доведет Симу до моста, а там пустит ему пулю в спину. «Надо быть сумасшедшим, чтобы отпустить живым такого свидетеля».

Мост был невысоким. Под ним катились темные, мутные воды. Небольшие валы пенились у опор. Сима был уверен, что майор здесь расправится с ним. Ведь сколько раз они вот так же убивали других людей, а затем сбрасывали трупы в реку. А может, попытаться спастись, прыгнуть через перила прямо в воду? Но ноги его словно налились свинцом. Обернувшись к Куделе, он едва слышно произнес:

— Убейте меня, господин майор, только перед смертью дайте перекреститься…

Кудела выстрелил, и пуля прошла в сантиметре от Симы. Засовывая пистолет в кобуру, Кудела сказал:

— Ты пережил и смерть, и позор. Твоим родителям я обещал сохранить тебе жизнь и сдержал свое слово. Не хочу убивать их единственного сына. Запомни раз и навсегда, что Кудела не такой уж дурной человек. Отпускаю тебя на все четыре стороны.

— С этого момента, господин майор, у вас нет более преданного человека, чем я, — дрожа от пережитого напряжения и страха, пробормотал Сима.

— Это меня радует. Ничего я так не ценю, как преданность. Тебе я дал шанс, а ты сумей подтвердить свои слова.

Они сели в машину и отправились в город. Уже совсем стемнело, стал накрапывать дождь. Машина подпрыгивала на ухабах. Все молчали.

Зима пришла холодная, снежная. В развалинах домов свистел и завывал ветер. Замерзшую землю покрыло сугробами.

Как-то раз, когда ребята сидели в развалинах и ели сухие груши, припасенные еще с лета, на дороге неожиданно показалась колонна всадников. Это был гитлеровский карательный отряд. Ребята поспешили укрыться в лесу.

— Нужно немедленно известить об этом Михайло, — сказал Душко.

Он и Боса отправились искать лесника, а Остоя продолжал следить за действиями гитлеровцев.

В лесу ребят остановил партизанский патруль. Старший патруля — молодой партизан с только что начавшим пробиваться пушком на подбородке — строго спросил:

— Кто вы такие и куда направляетесь?

Пока Душко объяснял, молодой партизан не сводил взгляда с его пистолета. Как бы невзначай он бросил:

— Смотри-ка, какой у тебя пистолет!

— Это мне дед подарил, — с гордостью ответил Душко.

— Покажи-ка!

Когда Душко отдал ему пистолет, партизан вдруг сунул его себе за пояс. Душко потребовал вернуть ему пистолет назад, но партизан возразил:

— Такой пистолет пристало носить командиру или комиссару, а ты еще мал…

Душко похолодел от таких слов и заплакал. Патрульные рассмеялись, глядя на него, но тут в разговор вмешалась Боса:

— Верните ему пистолет. Он — разведчик. У него и бумага с разрешением носить оружие есть.

— Тихо, девчонка! Пистолет останется в бригаде. У нас и так оружия не хватает. Есть приказ отбирать оружие у детей. Мало вас слепых да безруких ходит! А теперь идите своей дорогой…

Ребята, понурив головы, пошли дальше. К счастью, Михайло они нашли быстро. Он сразу увидел, что Душко чем-то расстроен, и спросил: