Тихомир Ачимович - Космаец

— Удивляюсь, как это люди могут спать под такую стрельбу, — сказал комиссар. — Я сейчас прошел по роте, по взводам организовали отдых, пятьдесят процентов спят, а я не могу.

— Да ведь это мужики, они могут и в церкви спать, такая уж у них философия — спи, когда можно.

— Я тоже был когда-то крестьянином, но…

— У тебя нервы испорчены, ты ни крестьянин, ни городской.

— Не в этом дело. Мне кажется, что эти деревенские ребята сегодня хватили немножко ракии в той деревне, где мы отдыхали, вот им сейчас и спится.

— Ей-богу, я бы тоже не прочь выпить. — Космаец повернул голову к комиссару и спросил: — У тебя не найдется несколько глоточков?

— Нет, брат, даже если бы тебе раны промыть надо было, ничего нет.

— Ну, не скаредничай, сейчас ракии всюду сколько угодно. Дай-ка мне фляжку…

— Какую тебе фляжку? Ты разве не видел, что я ее больше не ношу?

— С каких же это пор, приятель?

— Вот уже целую неделю.

Космаец улыбнулся:

— Это с тех пор, как ты стал комиссаром?

— С того самого дня. Ты сам говорил, что я показываю плохой пример молодым бойцам.

— Пока ты был маленьким руководителем, ты здорово выпивал, а стал птицей поважнее, перестал себя баловать. Ей-богу, я этого и не подозревал, но я думаю, что если так и дальше будет, ты далеко пойдешь, может, еще министром сделаешься.

— Министр, наверное, может хорошо выспаться. — Стева вытянулся на лавке и сладко зевнул.

Космаец занялся трофейной немецкой зажигалкой, которая никак не хотела давать огня. Стева лежал с закрытыми глазами, старался ни о чем не думать и считал шепотом, чтобы поскорее уснуть. Ветер гулял на чердаке, хлопал открытой дверью, завывал по углам и стучал ветками по крышам. Он пел колыбельную. Песня ветра успокоила комиссара, и он стал погружаться в чуткий сон.

«Опять меняет ствол, — подумал Космаец, когда затих пулемет на площади, и поглядел на часы со светящимися стрелками. — Нарушил свое расписание, теперь он меняет через сорок три минуты… И почему это нигде больше не стреляют, а только у станции?» — подумал он и увидел, как через окно со стороны перрона в зал влез какой-то человек.

— Тебе чего здесь надо? — строго спросил Космаец пришедшего и поднял автомат.

— Это я, товарищ потпоручник, — отозвался тот и, шагая прямо через лавки, направился к командиру.

— Шустер?.. Что ты там болтаешь, какой я тебе потпоручник?

— Да, товарищ командир, сейчас только звонили из бригады и командир батальона приказал мне передать вам его поздравления.

— Да иди ты к черту, нашел время шутки шутить…

— Честное слово. Вот вам, это комбат отрезал с рукава у одного штабного и вам передал нашивки. — Связной протянул Космайцу два треугольника из сукна; на них было позолоченное шитье и латунные звезды. — Он приказал, чтобы вы сейчас же пришили на куртку.

— Ей-богу, раз так, сейчас же и пришью, не солить же мне их, — Космаец с улыбкой взял нашивки и приложил их к рукавам. — Эх, потпоручник… Неплохо… Говоришь, у штабного с рукавов отпорол? А ты не врешь, Шустер?

— Ей-богу, не вру, пусть мне ворон глаза выклюет.

— Знаю я вас, мужиков. — Космаец погрозил ему пальцем и примирительно продолжал: — Видишь, как здорово. Академий я не кончал, а потпоручника получил.

— Да ведь вы воевали.

— Все мы воюем, а чин получил один я.

— Вы заслужили.

— Ну, чем уж это так я заслужил… Ты, парень, тоже можешь заслужить. Будь хорошим человеком, честно воюй. Если почувствуешь, что тебе очень трудно, запой песню. Если ты устал и автомат вываливается из рук, разбуди свою злость и возьми пулемет… А комиссару не дали чин?

— Командир только для вас передал.

— У тебя нет иголки и нитки, чтобы пришить? Разбуди санитарку Здравкицу, у нее всегда есть.

Космаец еще раз взглянул на звезды, улыбнулся и окликнул Стеву. — Вставай, вставай, чудо увидишь.

— Чего тебе?

— Я звание получил… честное слово, командир и звезды мне прислал. Посмотри, золотые, как на небе.

— Ух ты, здорово, так ты и до генерала дойдешь, — Стева, еще не проснувшись хорошенько, стал обнимать и целовать командира. — Давай пришивай скорей, пройдешь по роте, пусть бойцы видят, какой у них командир.

— Видишь, Стева, вот теперь хорошо бы иметь фляжку ракии. По такому поводу можно устроить пир под самым носом у немцев.

— Эх, жалко, что я раньше времени сделался трезвенником, — Стева почесал за ухом.

Связной Шустер хитро взглянул на командира.

— Товарищ потпоручник, мы находимся в той части Сербии, где в каждом погребе бочек по десять ракии… Разрешите проявить находчивость?