Александр Альберт - Десять дней. Хроника начала войны

О войне он не думал. А чего думать? На это командиры есть, что надо – прикажут! Да и не похоже всё это на войну. Если бы была война, то тысячи наших самолётов уже летели бы бомбить Берлин, да и танки были бы уже далеко за границей!

В неудачную часть его направили. Что такое сапёры? Обыкновенные плотники да землекопы. Вот танкисты – это да!

Сашка аж зажмурился, представив, как, держа рычаги на «полный вперёд», он проскочил бы сейчас мимо Михалыча, громя огнём и гусеницами врагов!

Впереди, на серебристой от росы траве, он вдруг заметил тёмную полосу – здесь что-то протащили. Слева была дорога, она виднелась в прогалины кустов. Сашка несколько раз оглянулся, соображая – куда идти – к дороге или от дороги. Решил, что правильнее идти от дороги. Постоянно оглядываясь, прислушиваясь, он не успел сделать и десяти шагов, как увидел впереди, за кустом, торчащие из травы подошвы ботинок. Сердце у Сашки застучало: он узнал эти ботинки – три дня назад Максим Шевелев попросил его сделать и набить на них набойки, сейчас они тускло блестели, спутать их с другими было невозможно.

Сашка подавил в себе порыв броситься вперёд, посмотреть – что с Максом? Он остановился, прислушался, огляделся – всё тихо. Крадучись, осторожно – не шуметь! – обошел куст. Опустился на колени, раздвинул ветки – в двух шагах от него лежал Максим. Лежал с открытыми глазами, словно наблюдая за чащей леса повёрнутой стриженой головой. Пилотка валялась рядом. Он шёпотом позвал:

– Максим!

Но глаза Максима не дрогнули, он был мёртв. Гимнастёрка была собрана на груди – его тащили за воротник и бросили здесь. Не веря в смерть друга, он раздвинул куст, шагнул к Максимке, опустился на колени, приложил ухо к груди – стука сердца не слышно. Поднял пилотку и закрыл ею лицо убитого.

Руки дрожали. Что делать? Надо выполнять приказ командира. Он осторожно, по своим следам, вернулся к тому месту, где увидел тёмный след, и побежал снова вперёд, к заставе, соблюдая ещё большую осторожность. Ему надоело бежать по мокрой траве и он свернул в лес, там должно быть сухо. В лесу, как он и знал, росы не было. Не теряя из виду дороги, петляя между деревьями, побежал быстрее. Вот и въезд на заставу. Первое, что его удивило – отсутствие флага над сколоченной из брёвен аркой въезда на заставу. Было тихо. Он подбежал к сараю, переоборудованному под заставу, поднялся на крыльцо – не было и часового. Он огляделся – везде были следы поспешного бегства. Он открыл дверь – застава была пуста. На полу валялись какие-то бумаги, газеты. Испуганно отдёрнул ногу, едва не наступив на оброненный кем-то портрет Сталина. Выскочил во двор, пробежал триста метров – палаток батальона не было. Никого! Только кошка, оставшаяся от старых хозяев, сидела на полянке, с любопытством разглядывая Сашку. Возле неё крутились два котёнка. Палатки были свёрнуты поспешно, буквально сдёрнуты, кое-где остались в земле колышки, за которые крепились расчалки.

Сашка ещё раз оглядел территорию и побежал по пыльной дороге к доту.

Михалыч услышал топот ботинок первым. За время отсутствия Брынцева он снова и снова анализировал произошедшее за ночь и утро. Ерунда какая то!

Где наши танки, авиация? Что за гражданские, переходившие на нашу сторону?

Разбудив Шешеню, он поспешил навстречу Брынцеву. Саша, с красным потным лицом, подбежал и, задыхаясь, доложил:

– Товарищ сержант! Там никого нет! Никого! – и тихо:

– Товарищ сержант! Там Максим в кустах, мёртвый!

– Как никого! А пограничники?

– И их нету, даже флаг сняли.

– Подожди, подожди – а что с Максимом?

– Мёртвый он.

– Убит, что ли?

– Не знаю, только мёртвый он и глаза открытые, в лес смотрят.

– Так, Брынцев, давай-ка всех сюда!

Машинально посмотрел на часы – половина седьмого. Солнце уже встало, но не вышло из-за леса, на севере канонада стихла, только на юге, в районе Бреста, продолжало бухать.

Скорым шагом подошли все. На ходу Саша успел поделиться увиденным, ребята были серьёзны и растеряны.

– Товарищи бойцы! – сказал Михалыч, – по непонятным причинам про нас забыли. – В колонну по два становись, бегом к заставе марш! Брынцев впереди!

И потрусил вслед за Сашкой. Но, не пробежав и десяти шагов, крикнул:

– Стой! Бунякин, Денисов – ко мне!

– Сколько лопат в доте? – обратился он к Яше.

– Две, а может три.

– Бегите в дот, заберите лопаты и сюда! Мы вас будем ждать вот в тех кустах.

Бойцы побежали выполнять приказание.

Сержант торопился спрятаться, он чувствовал себя голым, понимал, что нельзя торчать на виду безоружной кучей.