Герхард Больдт - Гитлер. Последние десять дней. Рассказ очевидца. 1945

Берлин, начало февраля 1945 г. Холодный и пустынный Вильгельмплац — всего лишь нагромождение выгоревших зданий. Куда ни взглянешь, повсюду обсыпающиеся стены зданий с зияющими провалами оконных проемов и груды мусора. От старой имперской канцелярии, дворца в стиле необарокко, когда-то символизирующего гордую эпоху кайзера Вильгельма, остался только полуразрушенный фасад. Неповрежденным сохранилось лишь здание новой имперской канцелярии с небольшим балконом, с которого Адольф Гитлер имел обыкновение приветствовать восторженные толпы немецких подданных. Огромное и угрожающее, возведенное в высокопарном стиле нацистской архитектуры, это строение протянулось вдоль Фоссштрассе от Вильгельмплац до Герман-Геринг-штрассе. Снаружи здание охраняли гвардейцы фюрера, рослые, крепко сбитые парни, какие давно уже не встречались на улицах германских городов.

За несколько недель до этого Гитлер укрылся в лабиринте подземных убежищ, расположенных под канцелярией и примыкающим садом. Тяжелые стальные двери во время воздушных налетов перекрывали все проходы. Ежедневно Гитлер проводил в канцелярии совещания, на которых в присутствии представителей всех трех родов вооруженных сил подробно обсуждалось положение на фронтах и принимались решения относительно практических военных действий сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. Через две недели после назначения на должность старшего помощника начальника Генерального штаба сухопутных войск Хайнца Гудериана мне пришлось впервые сопровождать его в имперскую канцелярию на совещание у Адольфа Гитлера, главнокомандующего вооруженными силами Германии. Мне предстояло быть официально представленным фюреру, чтобы в случае надобности я мог заменить майора Бернда фон Фрайтаг-Лорингхофена, которого намечали назначить адъютантом Гудериана.

Огромный «Мерседес» начальника Генерального штаба остановился перед гигантской колоннадой новой имперской канцелярии, с правой стороны, возле входа, зарезервированного для представителей вермахта. Другой вход, с левой стороны, был предназначен только для членов нацистской партии — довольно красноречивое разграничение. За генералом Гудерианом, назначенным начальником Генерального штаба после известных событий 20 июля 1944 г., через тяжелые дубовые двери мимо салютующих часовых проследовал майор Фрайтаг-Лорингхофен, затем я.

За последние три недели русские войска вплотную подошли к Одеру, в 70 километрах от ворот Берлина, с ходу форсировали реку и захватили несколько плацдармов на западном берегу. У немецкого Верховного командования уже не было резервов, чтобы заткнуть образовавшиеся в обороне бреши. Судьба столицы Германии, казалось, была предрешена, оставалась слабая надежда, что, быть может, советские войска под командованием маршала Георгия Жукова вдруг по какой-либо причине откажутся от дальнейшего продвижения на Берлин.

Просторный вестибюль с высоким потолком производил мрачное впечатление, которое усугублялось скудным освещением. На стенах не было привычных картин и гобеленов, на полу — ковров: все убрали из-за частых массированных бомбардировок. По потолку и по одной из стен змеились гигантские трещины. Многие оконные стекла были заменены картонными и фанерными листами. Сторона, выходящая на старую имперскую канцелярию, была отгорожена дощатыми щитами, прикрывавшими поврежденную бомбами стену. Дежурный офицер попросил меня предъявить служебное удостоверение или другой документ. В конце концов он нашел мою фамилию в длинном официальном списке приглашенных и позволил мне проследовать. Майор сопроводил меня в адъютантскую комнату, представил армейскому адъютанту подполковнику Г. Боргману и поинтересовался, где состоится совещание; поскольку опасность воздушного налета была пока минимальной, участники совещания собирались не в бомбоубежище, а в просторном рабочем кабинете Гитлера.

Мы миновали множество различных коридоров и приемных. У входа в каждое помещение охрана тщательно проверяла наши пропуска. Идти пришлось окружным путем из-за значительных повреждений, причиненных помещениям бомбежками, особенно досталось церемониальному внутреннему двору, полностью разрушенному. Однако крыло здания, где помещался рабочий кабинет Гитлера, почти не пострадало.