Георгий Зангезуров - У стен Москвы

— Ольденбург? Русские теснят дивизию Хубе к городу. Срочно перебросьте один танковый полк к восточной окраине Березовска. Помогите Хубе остановить противника.

Командир армейской группы снова говорил решительно, резко. В его голосе звучал металл. Он верил, что ему удастся заткнуть образовавшийся прорыв и восстановить положение.

Дарья сидела на лавке возле окошка и вязала шерстяной носок своему шестилетнему Андрюшке. А тот, примостившись рядом с матерью, тоже был занят важным делом. Большим охотничьим ножом, который подарил ему отец перед тем, как уйти на фронт, выстругивал корпус парусника. Андрейка хотел его сделать точно таким же, каким видел в книжке про морских путешественников — с мачтами, парусами и якорем. Он так старался, что его лоб покрылся бисеринками пота, а кончик языка высунулся из щербатого рта.

— Мама, а когда папка приедет? — вдруг, перестав строгать, спросил мальчик.

Дарья, которая уже давно получила на мужа похоронную, тяжело вздохнула.

— Когда война кончится, Андрюша… — солгала она.

— А когда она кончится?

— Теперь уже скоро, сынок. Слышишь, как бьют наши пушки?

— А может, это совсем и не наши, а немецкие.

— Наши, сынок. Мне про это знающие люди говорили.

«А чего же они так тихо бьют?» — хотел спросить мальчик. На самом деле пушки били очень сильно и их грохот раздавался со всех сторон. Но Андрейке хотелось, чтобы они еще сильнее били по фашистам. Тогда бы, по его мнению, скорее кончилась война и его папка вернулся бы с фронта, сделал ему большой-пребольшой корабль.

Думая об этом, Андрейка увидел в окно, как к их калитке быстро подошла какая-то женщина. Войдя во двор, она сняла с ног лыжи и, спотыкаясь, бросилась к крыльцу.

— Мамка, смотри! Тетя Надя!

Широко распахнулась дверь. В комнату вошла Надежда Васильевна Ермакова. По ее сильно осунувшемуся лицу и по тому, как тяжело и часто она дышала, было видно, что она прошла немалый путь.

Хозяйка отбросила носок на лавку и подошла к ней.

— Надя, голубонька моя, что случилось? — снимая с нее шерстяной платок и пальто, спросила Дарья.

— Беда случилась, Даша, — с трудом выговорила Надежда Васильевна.

— Что ты? Какая беда?

— Наташа арестована.

— Наташа? — переспросила Дарья. — Когда же это случилось? Почему ты раньше не сообщила нам?

— Раньше не могла. Меня тоже три дня держали под замком… Не знаю уж почему, но не стали меня больше держать.

— Ну и слава богу, что отпустили. А Наташа-то где сейчас?

— Угоняют ее, — сказала Ермакова и заплакала. — Вместе с другими на запад угоняют. Видно, через вашу деревню погонят. Я их совсем на немножко опередила. Хотела еще раньше добраться до тебя, да не смогла. И так совсем из сил выбилась… Посоветуй, что делать мне теперь. С партизанами у тебя есть еще связь? Может, они что-нибудь придумают?

— Связь-то есть. Только застать их на одном месте трудно, — ответила Дарья и тут же обратилась к сыну: — Андрейка, ну-ка сбегай за Нюшкой. Скорей!

— Я мигом, мамка. Я быстро.

Андрейка бросил свой недоделанный парусник, спрятал в карман штанишек нож и, набросив на плечи шубейку, стремглав бросился на улицу.

Вскоре мальчик возвратился назад. Вслед за ним прибежала Нюша.

— Здравствуй, тетя Даша! Ой, здравствуйте, Надежда Васильевна! — обрадовалась девушка.

— Наташу арестовали, — вместо приветствия ответила Дарья.

— Ой, да как же это?!

— Ладно, теперь поздно сокрушаться. Надо найти партизан… Сумеешь?

— Постараюсь. Вчера они километрах в десяти были отсюда. У Гнилой балки.

— Беги к ним. Скажи, что фашисты наших пленных угоняют. Обо всем скажи. Может, они отбить их сумеют. Беги что есть духу. Ты же у нас самая лучшая лыжница.

— Сейчас, тетя Даша, я только лыжи свои возьму.

— Возьми мои. Они подойдут тебе. Только торопись.

— Хорошо. Я в момент! — Сбросив с себя пальто и оставшись в одном свитере, девушка выбежала во двор.

Андрейка, вышедший вместе с ней из дому, видел, как Нюша стала на лыжи, скользнула за калитку и, словно ветер, помчалась вдоль улицы.

— Как думаешь, Даша, добежит она? — спросила Ермакова, глядя в окно вслед удаляющейся девушке.

— Не горюй. Эта хоть куда добежит, — ответила Дарья Степановна и стала расспрашивать Ермакову, как и при каких обстоятельствах была арестована Наташа, о чем спрашивали на допросах Надежду Васильевну.

Во время этого разговора в комнату ворвался Андрейка.

— Мамка, фашисты пленных ведут! — выпалил мальчик. — И тетя Наташа с ними.